Эволюция Русского мира: от эмиграции к цивилизации. Часть II

Русская диаспора — одна из самых многочисленных в мире. Тем не менее консолидированного диаспорального общества в странах проживания российских соотечественников пока не сложилось. О том, чего не хватает российским соотечественникам для эффективной работы, аналитическому порталу RuBaltic.Ru рассказал директор Института Русского зарубежья Сергей ПАНТЕЛЕЕВ (окончание. Начало здесь):

— Г‑н Пантелеев, сегодня много говорится о Русском мире, о различных организациях российских соотечественников, но, как показывает практика, это очень разрозненные образования. Почему не получается консолидироваться?

— Диаспоральный русский опыт показывает, что какие-то более или менее работоспособные структуры были созданы только первой волной эмиграции. Первая волна — это представители русской элиты, которые покинули Россию после революции. Они были объединены идеей служения России, они были уверены, что пройдет время — и большевистский режим падет. 

Эмигранты первой волны верили, что вернутся на Родину и будут восстанавливать постбольшевистскую Россию. Созданные русскими эмигрантами организации существовали именно с такой целью. Когда же после Великой Отечественной войны эти иллюзии окончательно рассеялись, достаточно быстро первая волна эмиграции ушла в ассимиляцию. Созданные тогда структуры в той или иной степени иногда существуют до сих пор, но скорее в виде некоего наследия.

Что касается следующих трех волн эмиграции, то они уже не имели такой идейной мотивации. Эмигранты изначально были ориентированы на то, чтобы вливаться в принимающее сообщество.

Что касается нынешней ситуации, то здесь многое происходит из-за отсутствия нужного опыта, самостоятельно сформировавшейся диаспоральной структуры и общей экономической базы. Сегодня большинство организаций российских соотечественников (те, которые себя так называют) ориентируются на Российское государство.  

С одной стороны, это, конечно, очень положительный факт, а с другой стороны, они зачастую воспринимаются принимающим сообществом и государством проживания как пятая колонна. Это усугубляется еще и тем, что, реализуя государственную политику по поддержке российских соотечественников за рубежом, Российское государство опирается на свои представительства в странах — посольства РФ. 

Получается, что эти организации напрямую связаны с российскими посольствами. Это вызывает некоторую настороженность по отношению к организациям соотечественников, причем даже в союзном государстве — в Белоруссии.

— Прибалтика в этом смысле один из ярчайших примеров...

— Да, в этом смысле Прибалтика — это красноречивый пример. В данных государствах есть застарелая фобия в отношении России. Поэтому изначально организации российских соотечественников воспринимаются, по крайней мере, настороженно, ведется направленная работа местных спецслужб. 

Ежегодник КаПо (Охранная полиция — прим. RuBaltic.Ru) в Эстонии тому яркий пример. Эти организации и их лидеры фигурируют в списках лиц, к которым нет доверия, их причисляют к агентам Кремля. Соответственно, ведется целенаправленная работа по дискредитации движений российских соотечественников, одновременно создаются альтернативные площадки. Здесь можно вспомнить движение «Европейские русские», которое уже напрямую не связано с Россией и разделяет те ценности, которые присущи «демократической Европе».

Украинские события еще больше раскололи т. н. русскоязычную зарубежную общину. Хотя на самом деле никакой «русскоязычной зарубежной общины» не существует в природе — есть конгломерат различных групп интересов, ориентирующихся на разные центры и чаще всего выступающих контрагентами тех центров, которые удовлетворяют их интересы. 

В этом плане США с их опытом «мягкой силы», разветвленной сетью НПО и колоссальными финансовыми возможностями, идущая в фарватере Штатов Европа, Израиль с богатейшим диаспоральным опытом, даже Украина с идеологически мотивированной и опекаемой американскими спецслужбами диаспорой зачастую оказываются более серьезными игроками на «русскоязычной поляне», нежели Россия.

И потому я весьма скептически отношусь к любым подходам, рассматривающим только знание русского языка как базовый фактор принадлежности к «нашим». Национальная идентичность не сводится к языку. Без ассоциирования себя с историей своего народа, с его культурой, верой, ценностями, способом мыслить, без идеи Родины и желания самоорганизовываться для защиты всего этого национальную общину не создашь. И без четкого деления на «свой» — «чужой», кстати, тоже. Даже если это звучит нетолерантно.

В действительности процесс консолидации русских общин идет, пусть и непросто. И Российское государство пытается регулировать этот процесс в рамках отдельного направления своей внешней политики.

— Какие цели сегодня ставит Россия в сфере работы со своими соотечественниками?

— Пожалуй, принцип целеполагания сегодня является главной проблемой движения российских соотечественников за рубежом. Понятно, что есть общие подходы для работы с соотечественниками. Российское государство содействует их консолидации. Существует система работы с соотечественниками и имеется целая структура организаций российских соотечественников за рубежом. Туда входят низовой страновой уровень, региональный, объединяющий группы стран того или иного региона, и всемирный — в виде Всемирного координационного совета российских соотечественников.

Есть даже система представительства: раз в три года собирается Всемирный конгресс соотечественников.

Это внешняя сторона. 

Существует также большое направление, связанное с поддержкой и защитой соотечественников, проживающих за рубежом. Действует Фонд поддержки и защиты прав соотечественников за рубежом, который помогает координационным советам соотечественников в разных странах организовывать центры правовой защиты, позволяющие решать правовые проблемы на местах. 

Есть также направления молодежной политики, поддержка молодых соотечественников, поддержка ветеранов, реализация гуманитарных проектов. При всём при том эта внешняя форма зачастую страдает отсутствием внутреннего содержания.

— Что Вы имеете в виду?

— Создана система работы с соотечественниками, учреждены многочисленные организации, но возникает вопрос, ради чего это всё существует. Ради того, чтобы за рубежом существовали замкнутые на себя общины, которые ни на что не влияют? Часто эти организации не пользуются поддержкой даже среди русских и русскоязычных простых соотечественников (есть такое деление: «профессиональные» соотечественники и «простые» соотечественники).

Наверное, вся созданная система существует для того, чтобы соотечественники выступали в роли связующего элемента между Россией и гражданским обществом стран их проживания, частью которого они являются. Соотечественники должны быть элементом общественной дипломатии.

При таком подходе становится всё более или менее понятно. Зачатки этого подхода уже сейчас существуют в виде акций, например «Бессмертного полка». Во многих странах вместе с русскими в колоннах идут представители гражданских структур, простые граждане стран, где проживают наши соотечественники. К сожалению, этот подход находится пока только в зачаточном состоянии.«Бессмертный полк» — 2017 Рига

На мой взгляд, если говорить о каких-то перспективах, то показателем эффективности системы должны быть связи соотечественников с гражданскими структурами стран проживания. Русская община в конкретной стране влиятельна настолько, насколько много у нее связей с гражданскими структурами, которые можно назвать друзьями России. Именно этот подход и должен являться показателем эффективности проводимой государственной политики поддержки соотечественников за рубежом.

— Во многих странах действует культурный центр «Русский дом». С чем связана необходимость такого центра? Выполняет ли он свою функцию?

— Речь идет о российских центрах науки и культуры (РЦНК), которые являются представительствами Россотрудничества за рубежом. Это в определенной степени наследие еще советской политики. В 1958 г. был основан ССОД — Союз советских обществ дружбы и культурной связи с зарубежными странами, который создал сеть культурных центров за рубежом. Понятно, что эта сеть ориентировалась на приоритеты и потребности СССР, и потому, например, сегодня у Россотрудничества 5 РЦНК в Индии, есть центры в Конго, Танзании и Замбии, но нет в Латвии, Эстонии и Грузии. И под угрозой закрытия находится РЦНК на Украине.

Название «Русский дом» не является общеупотребительным. Точно знаю, что так по традиции называют здание РЦНК в Белграде. Но это связано с историей самого здания, построенного в 30‑е гг. XX в. русскими белоэмигрантами как культурный центр и названного ими «Русский Дом имени императора Николая II». После войны там разместился Дом советской культуры, но название прижилось. Кстати, это пример того, как можно гармонично примирять русские дореволюционные и советские традиции.

Сегодня действуют 72 РЦНК в 62 странах. В них проходят различные культурные мероприятия, выставки, круглые столы, конференции. Зачастую именно там собираются координационные советы соотечественников. Центры призваны заниматься продвижением русского языка, российского образования за рубежом, проектов в области общественной дипломатии.

В действительности всё не всегда обстоит гладко. Остро стоит вопрос и имущественный, и кадровый, и содержательный, и т. д. Несколько лет назад заговорили о данной системе как об инструменте российской «мягкой силы». Можно ли сказать, что это эффективный инструмент? К сожалению, пока нельзя. И разговоры, которые связаны с организацией российского гуманитарного сообщества за рубежом, я думаю, на самом деле во многом связаны с повышением эффективности работы Россотрудничества и его зарубежных РЦНК.

— Чем на сегодняшний день можно гордиться на пространстве Русского мира?

— Гордиться можно многим, потому что русская культура — одна из самых богатых и ярких культур мира. У русских великая история, а Россия — одна из самых влиятельных стран мира. У нас большая русская община, к ней причисляют порядка 30 миллионов человек. 

Бесспорно, это одна из самых больших национальных общин мира. Вопрос лишь в том, чтобы создать эффективную систему работы с ней. Я глубоко убежден, что без развития горизонтальных связей, без запуска процессов естественной самоорганизации очень трудно будет выйти на нужный уровень. Русские общины должны быть влиятельны. Должны не замыкаться на себе. 

На самом деле мы часто недооцениваем себя. Нужно, прежде всего, гордиться тем, что мы — русские, при этом уважать других и находить с ними общие интересы. Не поступаясь, естественно, своими. У нас здесь очень много работы, и хочется надеяться на то, что те инициативы, которые сегодня рассматриваются, будут продуктивны.

Читайте также: Эволюция Русского мира: от эмиграции к цивилизации. Часть I