Периодически ко мне как к доктору экономических наук обращаются друзья с просьбой отрецензировать их собственные диссертации или диссертации известных людей. В свое время пришлось одним из первых в стране читать кандидатскую Путина (вполне нормально для регионального чиновника), докторскую Жириновского (получил степень на основе доклада - на общем фоне вполне пристойного, так что у меня серьезных претензий, к разочарованию коллег, не возникло), - но были, конечно, и некоторые работы похуже... А сейчас товарищи из Литвы прислали кандидатскую своего нынешнего президента, защищенную в 1988 году в Академии общественных наук при ЦК КПСС. Отзыв ниже; много интересной фактуры и в целом далеко не самый худший труд, надо отдать должное.
Первое, что бросается в глаза, - небрежность написания и оформления диссертации. Традиционная структура серьезной работы подразумевает наличие не менее чем трех глав с не менее чем тремя параграфами в каждой; здесь же лишь две главы, причем в первой только два раздела. В 1988 году уже это было причиной «завернуть» даже студенческую курсовую, не говоря о дипломной.
Автор демонстрирует недостаточное для закончившего вуз знание русского языка. Диссертация начинается словами «в условиях социально-экономического развития страны», первый ее абзац заканчивается «вопросы находятся под… вниманием… политики». Аналогичные обороты встречаются по всему тексту. Это признак формального отношения как диссертанта, так и научного руководителя, и Ученого Совета: надо представить определенное количество страниц текста, - а содержание попросту не имеет значения.
Небрежность проявляется даже в написании имени-отчества диссертанта на титульной странице: «Даля Поликарпо» - похоже, оборвано на полуслове (отца диссертанта, сотрудника НКВД СССР, звали Поликарпас, в советское время, вероятно, «Поликарп»).
Тема ("Взаимосвязь общественной и личной собственности в функционироании личного подсобного хозяйства") выбрана умело: она соединяет национальные хуторские проблемы Литвы с общесоюзной и партийной проблематикой «общественной собственности». Диссертация написана с традиционных позиций политэкономии социализма, и, хотя в ней и содержится указание на «хорошую школу капиталистического хозяйствования», говорить о ее смелости или новаторстве не приходится (хотя тогда этого и не требовалось).
В диссертации даже не упоминаются ни прошедшая накануне написания и защиты диссертации кампания по борьбе с «нетрудовыми доходами», ни развитие аренды (хотя оно широко коснулось личных подсобных хозяйств, которые стали брать в аренду технику колхозов; правда, на стр.40-41 говорится о семейном подряде, который выводится из сферы рассмотрения). Дефицит ряда продуктов питания (что было значимым фактором развития личных подсобных хозяйств) признается лишь в прошлом (стр.51), а в настоящем упоминается лишь мельком (стр.54), - хотя во время подготовки и защиты диссертации на значительной части территории СССР расширялась карточная система распределения, в том числе продовольствия.
Диссертация отличается крайней поверхностностью и напоминает по уровню школьное сочинение.
Описываются хаотично выбранные разрозненные аспекты рассматриваемой проблемы, системность изложения отсутствует. Текст страдает логическими провалами и нестыковками: так, в заключении в первом пункте постулируется «необходимость существования ЛПХ в экономике социализма» и лишь в четвертом пункте раскрывается, что же все-таки понимается под личными подсобными хозяйствами населения (стр.153-155).
Принципиально значимые (и спорные уже в 1988 году) положения вводятся аксиоматически, «как чертик из табакерки», без обоснований. Так, заявляется, что личные подсобные хозяйства являются частью социалистического сельского хозяйства (стр.15).
Список используемой литературы формален (до такой степени, что в тексте даются ссылки не на включенные в него, а на отдельно упоминаемые в подстрочных примечаниях работы) и ориентирован на избегание любых конфликтов. Так, в нем нет демократических публицистов (от Стреляного до Селюнина, Шмелева, Ханина, Попова), которые затрагивали тему диссертации, но есть масса проходных газетных статей. Часть ссылок откровенно формальна (так, автор ссылается на все статьи изданий, опубликованные за несколько лет: например, «Известия», статьи 1981-1988 годов).
Богатейший исторический аспект темы не разработан, если не считать гневного протеста против буржуазной клеветы на коллективизацию в СССР, характеристики коллективизации 1940-41 годов как «довольно мирной» (стр.43-44) и беглого описания хрущевской политики ограничения личных хозяйств.
Безоговорочная поддержка диссертантом коллективизации (уже не обязательная в 1988 году) контрастирует с признанием, что как минимум до 1964 года «доходы от личного подсобного хозяйства являлись основным источником существования» крестьян. Не осмыслены даже данные статистических приложении, частично пересказанные в тексте (в частности, падение поголовья скота и птицы в хозяйствах населения в 1976-1981, падение производства мяса в 1981-1986 годах и т.д.).
Трактовка личных подсобных хозяйств с их высокой интенсивностью труда как «формы отдыха» горожан (стр.15) и заявление, что для пенсионеров с сердечно-сосудистыми заболеваниями работа в них «выполняет… восстановительную функцию и приобретает лечебное значение» (стр.58) производит впечатление цинизма, исключительного даже для коммунистических функционеров.
Схоластичность изложения (например, рассмотрения природы личной собственности при социализме) обусловлено самим характером политэкономии социализма, но методически оно крайне поверхностно. Излагая разные подходы, диссертант отказывается судить об их правоте: «категория собственности – понятие сложное, она характеризуется системой показателей. Только система определений в логической совокупности может отразить содержание данного понятия. Поэтому говорить о единственно правильном определении нет смысла» (стр.19). Тем самым диссертант отказывается от поиска истины, что лишает работу научного смысла, превращая ее в не более чем инструмент выстраивания личной карьеры.
Научная новизна, несмотря на наличие во введении соответствующих пунктов, отсутствует: высказывания диссертанта являются изложениями точки зрения классиков марксизма и других ученых (что добросовестно подтверждено ссылками).
Вывод о необходимости «выработки научно обоснованной политики регулирования ЛПХ» (стр.67) вызывает недоумение, так как диссертация и должна была способствовать этой выработке, а не ограничиваться соответствующей констатацией.
Не делается никаких выводов из признания, что «само существование этих (личных подсобных) хозяйств является… формой выкачивания ресурсов из общественного сектора» (стр.49).
Диссертант указывает: «хозяйства располагают благоприятными условиями для получения необоснованно высоких доходов», что «у части населения порождает рыночную психологию, стяжательские настроения» из-за дефицитности продовольствия и нахождения в курортных зонах (стр.54-55). Для подавления рыночных настроений (в условиях уже второй год идущего перехода к рынку) он предлагает усилить налогообложение, иезуитски говоря о «необходимости упорядочить налоговые отношения…, которые учитывали бы дифференциальную и монопольную ренты».
Диссертант подчеркивает: «борьба с этими негативами (получением населением завышенных, по его мнению, доходов) должна идти не методами ограничений и ущемлений ЛПХ, а методами устранения тех юридически допустимых условий функционирования ЛПХ, которые их порождают» (стр.57). Что в лоб, что по лбу: доходы крестьян, по мнению диссертанта, должны ограничиваться не просто произволом, но юридическими мерами.
Вторая часть работы основана на заведомо неполных и недостоверных данных.
«Расчеты затрат труда и производительности труда в хозяйствах населения представляют большую техническую и практическую задачу. Для ее решения нужны специальные исследования, иначе трудно говорить о реальных возможностях и перспективах… этого хозяйства» (стр.81). Данное честное признание обессмысливает делаемые им выводы и умозаключения, - кроме, разумеется, цитирования классиков марксизма-ленинизма.
Часть выводов диссертанта соответствует ошибкам тогдашнего партийного руководства: «нельзя абсолютизировать, что количественный рост – это экстенсивный фактор развития. Новые накопления на основе достижений НТП являются фактором интенсивного развития» (стр.82). Диссертант, таким образом, полагает, что «достижения научно-технического прогресса» сами по себе обеспечивают интенсивное развитие, - игнорируя вместе с остальной частью советской партхозноменклатуры накопленный к тому времени колоссальный опыт неэффективного, экстенсивного их использования.
Часть выводов носит предельно идеологизированный, пропагандистский характер.
Так, диссертант считает «неправомерным» оценку эффективности ЛПХ по результативности использования земли, так как «подобные методы используются буржуазными экономистами, что дает им возможность утверждать о более эффективном функционировании мелкого производства по сравнению с обобществленным крупным (при наличии 1,4% сельскохозяйственных угодий производится 25% продукции)». Содержательные аргументы смехотворны – мол, «в ЛПХ почти не выращиваются зерновые (стр.84-85) » и корма, хотя ничто не мешает сравнить эффективность по сопоставимой продукции. Лишь позже диссертант раскрывает использование ЛПХ ресурсов общественных хозяйств, а приводимые им же данные о низкой эффективности ЛПХ с точки зрения развития человеческого потенциала, что вроде бы являлось главной целью социализма, вовсе не использует в качестве аргумента.
Подробное и в целом бессистемное описание развития видов производств в ЛПХ и различных методов их организации интересно, но не сопровождается осмыслением и контрастирует отсутствием анализа и выводов с теоретическими фрагментами диссертации.
Поражают высказывания вроде: «Даже нехватка такого инвентаря как лопата состоит не в том, что их мало производится, а в том, что срок их службы короток» (стр.118), «как оценивать столь высокую товарность? Хорошо это или плохо?» (стр.148).
Вопросы совершенствования хозяйственного механизма (ценообразования, кооперирования, снабжения, сбыта, административного регулирования) крайне популярные во время написания диссертации, рассматриваются в ней незначительно, «между делом».
В целом диссертация производит впечатление дежурной отписки и создает ощущение, что диссертант защитился по «национальной квоте», которыми в СССР создавались национальные кадры. Русский и тем более еврей, скорее всего, не смогли бы защитить подобную работу даже в качестве студенческого диплома, даже несмотря на обилие фактографического материала.
Возможно, свою роль сыграло то, что в момент защиты диссертант вот уже пять лет вела курс политэкономии в Вильнюсской высшей партийной школе и, соответственно, имела высокий номенклатурный статус, который не мог не учитывать Ученый Совет.
Оригинал статьи на сайте Михаила Делягина.
