Мир хижинам, война... ларькам. Лозунг французской буржуазной революции был несколько скорректирован на неделе столичными властями. Кавалерийская атака на торговый капитал застала граждан врасплох и вызвала бешеное обсуждение в прессе и блогосфере.
Зачем такая внезапность? Почему сносят разом, а не по одному? Почему ночью? Кто заказчик?
Натренированный ум либерала, конечно, моментально поставил диагноз.
Это режим обрушивает тоталитарный свой ковш на малый бизнес, чтобы расчистить поляну для крупных корпораций!
Перед покрасневшими от бессонницы блоггерскими глазами возник трагический образ лишившейся приработка старушки или продавца шаурмы, которому нечем кормить детей.
Е.Винокурова, цитата из публикации на сайте kashin.guru:
«За одну ночь Москва стала напоминать территорию, только что подвергшуюся бомбардировкам проклятого НАТО... Интернет облетели страшные видеоролики, как эксваваторщики сносят магазин, в котором есть живые люди, а равнодушные ОМОНовцы в ответ на просьбы помешать убийству, которое вот-вот случится, просто отворачиваются. Снос идет в самом что ни на есть бандитском антураже 90-х — ночью, массово, жестоко, нарочито агрессивно».
А.Навальный, цитата из публикации на сайте navalny.com:
«Дайте, пожалуйста, 104 уголовных дела или административных дела или хотя бы дисциплинарных дела против бывших и нынешних чиновников, разрешивших или «не заметивших» строительство. Получается, что главный виновный — это бедолага, арендовавший официально существующий магазин, взявший кредит на закупку товара, работавший, создававший рабочие места и выкинутый за одну ночь на улицу вместе со всем, что было в магазине».
Здесь чувствуется, правда, некоторая проблема с логикой.
Если фундамент тоталитарного режима — коррупция, то зачем же рубить сук, на котором сидишь? Да еще и в кризис? Что за членовредительство такое?
Ведь можно было бы просто увеличить размер отката, добавить какой-нибудь банковский счет на кого-то из родственников, ударить по рукам. Вместо этого золотоносную курицу бьют ковшом по голове, да еще и так размашисто. Но интернет-витии выше любой логики. В экстазе негодования им покоряются самые звонкие ноты. В ход идут самые нетрадиционные метафоры и обобщения.
А.Красовский, цитата из публикации на сайте snob.ru:
«"Да почему вы их жалеете?" — возмутится чиновник. Это ж не люди. Это воры, которые с каждой точки получали по 200 тысяч долларов в месяц. Это мафия — Асатрян, Нусуева, Якубов, Кветной. Вы за их права боретесь?
Так же несколько лет назад, когда в России законодательно признали геев людьми второго сорта, телевизор начал кампанию: "Да что вы за этих педиков вступаетесь? Они ж все педофилы. Пожалейте себя и ваших детей".
Между тем гей — это взрослый мужчина, который хочет любить другого взрослого мужчину, хочет быть любимым им, хочет иметь право держать за руку умирающего друга в хосписе. Покупать с ним квартиру. Воспитывать детей. Он не хочет бояться быть хорошим. Обычным. Таким, как большинство. Перед ними любой из нас — я, Ходорковский, Лев Кветной, жильцы дома в Староваганьковском, геи и гастарбайтеры, врачи и учителя, военные и инженеры — беззащитен и бесправен».
Стремительный блоггерский ум уже формирует революционные колонны, уже отдает приказания.
Правда, как вы только что слышали, далеко не каждая уличная демонстрация идет брать Зимний. Она может оказаться и гей-парадом. А таким парадом нечасто командуют врачи, учителя или гастарбайтеры.
Впрочем, в лагере защитников ларьков внезапно обнаружились перебежчики. Раздался голос заслуженного эксперта.
К.Собчак, цитата из публикации на сайте snob.ru:
«У меня в свое время, еще в лужковские годы, был маленький арендный бизнес. Я покупала небольшие помещения в жилых домах, переводила их в нежилой фонд и сдавала в аренду под всякие маленькие аптеки и магазины. Затем эта опция была закрыта: якобы жильцы домов были недовольны, что у них на первых этажах то ремонт, то веселая музыка из кабаков. Да, беззаконие — это ужасно. Но выбор небольшой. Неужели лучше жить на вечном Черкизоне, который не поменяется никогда?
Выбора между законом и беспределом у нас нет. Выбор другой: жить по беспределу среди уродства и убожества, либо — опять же, в обход закона — попробовать прорваться к чему-то лучшему».
Прорыв к лучшему для этой категории лиц произошел в начале 90-х, когда они получили право приватизировать государственную собственность и превращать её в личный шалман.
Для всех остальных граждан лучшее уже было. И выглядело оно как-то так:
Москва 60-70-х годов
Цитата из к/ф «Иван Васильевич меняет профессию»: Красота-то какая! Лепота!
Снос пары сотен ларьков, конечно, совершенно не означает, что лепота вновь снизойдет на изуродованные 90-ми площади и проспекты. Ведь главная трагедия Москвы и других городов — это вовсе не сломанная шашлычная, а то, что за двадцать пять лет рыночных реформ были разрушены сотни, сотни промышленных предприятий. Не торговых палаток, а современных цехов.
Уничтожены десятки тысяч рабочих мест. И ни разу за всё это время ни одна либеральная глотка не разразилась плачем о судьбе увольняемых.
Никому не было жалко ни бабушку с ЗИЛа, ни дедушку с АЗЛК, ни телевизионный завод Рубин, превратившийся в рай для барыг под названием «Горбушка», ни Второй Часовой Завод, ни завод «Динамо», ни множество других, проклятых и забытых предприятий, составлявших некогда гордость отечественного машиностроения, электроники, легкой промышленности.
Еще бы — ведь это орудовал не собянинский бульдозер, а «невидимая рука рынка». Рынка, которому не требовалось производство, зато требовались челноки и торгаши, спекулянты и фарцовщики. В этом смысле — какими бы ни были мотивы столичной мэрии — вся эта публика получила на неделе хорошую оплеуху. Она почти наверняка затаила кровную обиду, за которую, выждав момент, попробует поквитаться.
Но проблема гораздо сложнее. Вот параллельно с ларьками-гадюшниками, скажем, готовят сейчас к сносу хлебокомбинат «Серебряный Бор». Новый комбинат, 92-го года постройки. Рабочие пишут письма, но пока без толку.
Из письма рабочих хлебокомбината «Серебряный бор» в Генпрокуратуру:
«В настоящее время 2/3 количества работников уволено. Оставшиеся уведомлены об увольнении. Руководство принуждает работников подписывать заявления об увольнении "по собственному желанию". Из пяти туннельных печей пока работают две. Оборудование линий по производству кондитерской продукции демонтируется и частично вывозится на склад, либо продаётся. Бассейн превращён в склад, очистные сооружения не работают, долговременное защитное сооружение (бомбоубежище) заброшено. Собственник и руководство комбината создают представление о нём, как о бесперспективном, убыточном, малоэффективном предприятии. Предложен проект сноса зданий и сооружений комбината и строительства на его территории многоэтажного жилого комплекса».
Хлебокомбинат не ларек, как вы понимаете. Но об этих людях некому пустить слезу в блоге или заломить руки в радиоэфире.
Избирательное зрение либеральной как-бы-интеллигенции объясняется очень просто. Находясь в прямых родственных отношениях с выгодоприобретателями приватизации 90-х, она по определению не может отстаивать какие-то другие интересы.
И потому когда убивают на Донбассе или в Сирии, у неё автоматически включается близорукость, а когда на месте КБ или НИИ открывается модный супермаркет — дальнозоркость.
Вероника Круглова, «Ничего не вижу» (О.Фельцман - Л.Ошанин), [0:21–0:36]
«Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не знаю, ничего никому не скажу».
