Победа священна. Победа похожа на икону. Победа стала возможной благодаря великой жертве, небывалому подъему духа. Победа — настоящее чудо.
Однако есть у Победы и вполне измеряемая, не сверхестественная, а предельно конкретная природа.
Природа, которая может быть описана занудными бухгалтерскими цифрами — тоннами, кубометрами, гектарами. На эту измеряемую материально-техническую сторону — сторону, о которой нередко забывают — неплохо бы обратить внимание сегодня, когда лучшие экономисты спорят, какую модель развития считать эффективной, а какую — нет.
Но прежде чем перейти к арифметике — несколько цитат. Освежим в памяти материальную, экономическую мотивацию фашизма.
А.Гитлер, рейхсканцлер Германии (1933 — 1945):
"Новая германская империя должна будет (...) снова выступить в поход по дороге, давно уже проложенной тевтонскими рыцарями, чтобы германским мечом добыть нации насущный хлеб, а германскому плугу землю".
"Одна из основных задач германского государственного управления во все времена будет заключаться в предотвращении развития славянских рас. В принципе мы должны помнить, что необходимо умело разрезать этот гигантский пирог, с тем чтобы мы могли: во-первых, господствовать, во-вторых, управлять, в-третьих, извлекать выгоду".
А.Розенберг, рейхсминистр восточных оккупированных территорий (1941 — 1945):
"На Востоке Германия ведет трехстороннюю войну: войну за уничтожение большевизма, войну за уничтожение великорусской империи и, наконец, за приобретение колониальных территорий для целей колонизации и экономической эксплуатации".
Г.Геринг, рейхсмаршал Великогерманского рейха:
"Я намереваюсь грабить, и грабить эффективно".
На момент начала войны Германии удалось сосредоточить на границах СССР армию в пять с половиной миллионов человек. Натасканную армию — уже минимум год она ведет боевые действия. Пять тысяч самолетов. Четыре с половиной тысячи танков. Ей противостоят три миллиона красноармейцев. С двумя тысячами танков и полутора тысячами самолетов, если исключить устаревшие модели самолетов и танков.
То есть нападавшие имеют существенный перевес и в живой силе, и в технике.
Тяжелейшие поражения первых месяцев войны лишат СССР трети промышленности, половины пахотной земли, миллионов рабочих рук.
Что было делать? Через пять дней после начала войны — через пять(!) дней — принимается решение о начале гигантской по своим масштабам, невиданной в истории промышленной эвакуации. Именно эта операция, о которой сегодня нечасто вспоминают, и не позволила нацистам одержать победу над СССР, сохранила самое важное. То, без чего не помог бы никакой духовный подъем. Оружие. Оборонно-промышленный потенциал.
За сто двадцать дней — с июля по ноябрь 41-го — на Урал, в Сибирь, в Казахстан, Узбекистан, Киргизию, Туркмению, Таджикистан переброшено 1523 промышленных предприятия. Вместе с ними — семь с половиной миллионов человек.
Уже в 1942 г. промышленные предприятия восточных районов производили 100% тракторов, 99% кокса, 97% железной руды, 97% чугуна, 87% стали, 90% проката, 82% угля, 52% станков, 59% электроэнергии.
Только поголовье скота, эвакуированного с одной лишь Украины — десять миллионов голов. Для сравнения — сейчас поголовье скота на Украине — 4 с половиной миллиона голов. Но это так, к слову. И что же происходит дальше? Вы только вдумайтесь в эту арифметику.
За период 1942—1944 гг. на востоке страны было построено 2250 крупных промышленных предприятий. Введено в действие 100 тыс. металлорежущих станков, 24 доменные и 128 мартеновских печей, 70 электропечей, 56 прокатных станов, 67 коксовых батарей.
Две тысячи двести пятьдесят крупных промышленных предприятий. Построено. За два — два (!) — года. При этом давайте вспомним, что 40% рабочих на металлургических заводах в войну — женщины.
Женщины, старики, дети прикрывали ушедших на фронт отцов и дедов, мужей, братьев.
Не только прикрывали. На нужды фронта в фонд Красной Армии — при тогдашней-то ситуации — население, то есть те же женщины, старики и дети, пожертвовало 94 миллиарда рублей и 130 килограммов золота. И вот результат:
Танки: СССР — 11800, Германия — 8000. Боевые самолеты: СССР — 12700, Германия — 4100. Артиллерия и минометы: СССР — 100400, Германия — 56 000.
А как же лендлиз, как же помощь союзников? Помощь шла.
Но лендлиз и вообще весь импорт — это всего 4% от всего промышленного производства СССР за период войны.
И еще интересно. По принятому американским Конгрессом закону — "Акту содействия обороне" — помощь СССР должна была быть безвозмездной. Однако уже в 46-м году американцы потребовали денег, оценив свой вклад в нашу Победу в 2,6 миллиардов долларов. По требованию американцев им были возвращены и знаменитые Виллисы, и грузовики, и прочая техника. Для сравнения — почти не пострадавшая от войны Англия, для которой действовала в несколько раз более щедрая программа помощи, получила от американских друзей чек на 470 миллионов. Это 2% от британского лендлиза.
О чем нам должна говорить вся эта бухгалтерия, взятая прямиком из школьного учебника?
О том, что война — это не только сшибка национальных характеров, моральных и волевых качеств. Война — это в первую очередь монотонная, механическая работа. Это соревнование множества шестеренок и приводных ремней, поединок экономик, хозяйственных систем, подходов к организации труда и планированию производства. Тот поединок Государственный комитет обороны выиграл. Выиграл у мощнейших немецких корпораций, у американских компаний, которые вплоть до Сталинграда продолжали снабжать нацистов сырьем, у международных банковских домов и трестов.
Эта Победа не могла случиться вдруг. Она готовилась годами.
Испытания ракетных боеприпасов к БМ-31 (Катюше) были начаты специалистами РНИИ — ракетного института — в середине 20х. Иначе Катюше нечем было бы стрелять. Чтобы в воздух поднялся Ла-5, должен был быть испытан Ла-3. Чтобы появился Т-34, кто-то заранее, еще до войны, должен был построить Харьковский тракторный и собрать на нем прототипы.
Таким образом, Победа не взялась из воздуха, как нам кое-кто хотел бы внушить. Её, без всякого преувеличения, одержал единый советский народ — поколение советских людей, на котором очень многим на Западе задолго до 41-го хотелось поставить крест.
Еще бы: Гражданская, голод, беспризорничество, разруха, кокаинизм и пьянство. Но именно в это время именно этими людьми была создана инерция, заложен потенциал, который позволит СССР выстоять в самой страшной в истории человечества бойне.
А потому Победу в равной степени невозможно представить без Валерия Чкалова, Валерия Коккинаки, Михаила Водопьянова и десятков других советских летчиков-испытателей. Без Валентины Хетагуровой, в 30-е возглавившей добровольческое движение по освоению Дальнего Востока. Без легендарного полярника, севастопольца Ивана Папанина — в годы войны руководитель Главсевморпути. Без Игоря Курчатова — его институт создан в 43-м. Без авиаконструктора Ильюшина — лауреата семи сталинских премий, а еще Лавочкина, Микояна, Поликарпова. Без конструкторов-оружейников Дегтярева, Шпагина, Токарева. Без не дожившего до войны селекционера Мичурина и его последователей. Без кинорежиссера Сергея Эйзенштейна. Без русского украинца Макаренко, воспитавшего стольких героев. Без будущего председателя Совмина Алексея Косыгина — в 38 лет он поставлен руководить снабжением и эвакуацией Ленинграда. Без председателя Госплана Вознесенского, в начале войны ему тоже 38. Без Николая Байбакова — назначен наркомом нефтяной промышленности СССР в какие-то невероятные 33 года. Это — как Диме Билану сейчас. Без наркома вооружения Дмитрия Устинова — в 41-м ему тоже 33.
Без сотен и сотен других имен и фамилий, которые, увы, не всегда входят в официальную летопись Победы.
Безусловно, летопись была бы неполной еще без одного имени, называть которое, впрочем, нет необходимости. Это имя разумеется самой собой. Поскольку олицетворяет целую систему отношений и идеалов, хозяйственный уклад и принципы, сделавшие Победу возможной.
Когда сегодня кричат, что вся эта система — лишь обратная проекция гитлеризма, что и воевать надо было не так, и хозяйствовать по-другому,
вспомните эти цифры. Вспомните эти лица. И попробуйте представить, чем кончилось бы дело, если бы на месте героев той грозной эпохи оказались их современные ниспровергатели.
Богатыри не мы. Богатыри немы. Но эту богатырскую немоту сегодня невозможно заглушить даже самой убедительной и самой правдоподобной клеветой.
