Любые труднообъяснимые природные явления, особенно губительные, стимулируют появление теорий заговоров. Людям свойственно искать причины разных бед в происках неких злых сил. Не случайно средневековые «охоты на ведьм» нередко вспыхивали в период эпидемий. Как ни грустно признавать, в наш просвещенный век мало что изменилось. Пандемия коронавируса привела к вспышке бессмысленного гнева повсеместно. И печально, что латвийское общество оказалось особенно подвержено этой напасти.
Рассуждения Марины Корнатовской, фельдшера в больнице, где лечат самых тяжелых больных, стали классикой жанра. Марина утверждала и что болезнь выдумана, и что попавших в больницу людей осознанно губят, и что вакцина, которая еще в Латвию не поступила, будет не спасать, а убивать.
Ролик с записью откровений люди пересылали друг другу, у него оказалось чуть ли не полтора миллиона просмотров — я не думал, что в Латвии так много народу понимает по-русски.
12 декабря в Риге состоялось два протестных митинга, аудитория которых явно находилась под влиянием подобных теорий. Эти митинги были запланированы раньше, чем появилось выступление Марины. Но риторика ораторов — скандальных политиков и публицистов — была проникнута конспирологией.
Выступающие обличали власти, причем не делали никакого различия между разными министрами и разными предлагаемыми мерами — все ничего не смыслят, все только воруют, всех надо гнать в шею.
Конечно, митинги сами по себе не несут опасности — на них приходят сотни, а не тысячи людей. Другие опасаются штрафов; зима и угроза заразиться не поощряют толчею на площади.
Но тон социальных сетей показывает, что в унисон с митингующими мыслят очень многие, и это печально.
Любой здравомыслящий человек понимает, что нет сейчас ничего более глупого, чем увольнять министров. Рядом с нами Литва, где только что прошли выборы и сменилась власть. По заболеваемости страна, видимо, уже на первом месте в мире, и причина очевидна. Уходящее правительство не готово было принимать решительные меры, на формирование нового в любом случае необходимо время. Безвластие привело к печальному результату.
В латвийской ситуации идиотизм усугубляется тем, что правительство должен назначить тот самый Сейм, который сейчас работает. Кого он выберет? Зачем менять шило на мыло? И что в Латвии делается не так, как в прочих странах?
Конечно, с многими решениями властей можно спорить. И власти реагируют на критику: вот разрешили торговать алкоголем, куревом, цветами, вопрос о масках для младшеклассников стал менее актуальным из-за продления каникул. Но на митингах было меньше всего конструктивной критики. Была бессмысленная ненависть, и я хорошо понимаю министра здравоохранения Илзе Винькеле, которая назвала организаторов собраний шлаком.
Другое дело, что вряд ли стоило давать волю таким резким словам. Популисты обожают обличать власти, что те презирают народ — вот они получили очередной повод для этого обвинения. И ведь никто не будет разбираться, что на этот раз презрение направлено на людей, которые его заслужили.
При всей той нагрузке, которая легла на общество во время эпидемии, власти ведут себя, мне кажется, чересчур нервно.
Против Марины возбуждено уголовное дело, человек, который был с ней вместе в кадре, — известный популист Валентин Еремеев — арестован. А митинг 20 декабря, заявленный Еремеевым запрещен — теперь его поклонники будут утверждать, что власти затыкают рот тем, кто говорит правду.
При этом обвинение Еремеева и Корнатовской в хулиганстве уж совсем притянуто за уши. Хулиганство — это нарушения порядка из куража, из презрения к обществу. А в данном случае фигуранты как раз на словах заботятся об обществе, предупреждают его об опасности. Рано или поздно дело развалится, и это опять сработает на руку конспирологам.
Здесь очень важно подчеркнуть суть происходящего. Мы часто справедливо обвиняем власти в том, что они постоянно поступают назло русскоязычным латвийцам: запрещают образование на русском, использование русского языка в публичной сфере, сознательно портят отношения с Россией.
В этих утверждениях нет никакой конспирологии.
Политика строительства национального государства в двухобщинном обществе официально объявлена, без разрушения русскоязычной общины она не может быть реализована.
Поэтому здесь нет теории заговора.
Во всех же прочих сферах латвийские власти ничем не отличаются от любых прочих властей любых стран. Каков приход, таков и поп: кого выбрал народ, те и формируют правительство. И любое другое будет управлять примерно так же.
Иногда нам везет — во власть приходят действительно толковые менеджеры. Иногда особенно не везет — в министры из-за сложной межпартийной борьбы попадает какой-нибудь выдающийся дурак. Но средний уровень примерно одинаков. И он не хуже, чем в большинстве соседних стран.
Разумеется, есть проблема коррупции. Опять — как во всех прочих сферах. Мы же не будем говорить, что водитель автобуса, который продает сэкономленную солярку налево, из-за этого водит автобус хуже своих коллег. И токаря, таскающего с завода детали, не обвиняем в том, что у него низкая квалификация.
Точно также надо относиться и к политикам. Если поймали на коррупции — выгонять и сажать. Но утверждать, что они все свои действия предпринимают только ради откатов, столь же бессмысленно, как обвинять в непрофессионализме вороватого токаря или шофера. Но конспирологи именно так характеризуют любых руководителей в стране.
И вот здесь надо признать: теория заговоров — это визитная карточка латвийского общества. Оно больно ею давно, и болезнь не пройдет и тогда, когда эпидемия закончится.
Президент Латвии Эгилс Левитс в ответ на откровения Корнатовской сказал, что они — проявление гибридной войны со стороны России.
Чем он отличается от Марины? Мыслят оба совершенно одинаково: никакая беда не приходит сама по себе. Всегда есть некий враг, который ее на нас насылает.
Для поклонников Марины — это врачи и вообще начальство, для Левитса — Россия.
Конечно, Левитс — это отдельная песня. Тот самый случай, когда на высокую должность попал особенно непригодный человек. Но разве он один во власти всегда и во всем видит происки Кремля? Конспирология очень характерна для латвийской элиты. И, что особенно печально — ее исповедуют искренне, а не в пропагандистских целях. Совсем как Марина.
В 2004 году я был депутатом Рижской думы и при этом организовывал протесты школьников против тогдашней реформы языка образования. Главой комитета по образованию был хороший человек Гунтарс Йиргенсонс. Конечно, он не мог одобрить наши демонстрации — его задача организовать учебу, а не срывать ее. Но по всем остальным вопросам мы прекрасно сотрудничали.
И в один прекрасный момент Гунтарс делится со мной сокровенной мыслью: скоро протесты закончатся — ведь в России выборы президента уже состоялись.
То есть на меня, своего коллегу, он смотрит только как на реализатора злой воли соседней страны. Вот как подвержены конспирологии не только злобные бессмысленные персонажи вроде Левитса, но и милые доброжелательные люди.
Интересно, что тезис о президентских выборах я слышу сейчас и совсем в другой связи — но столь же нелепо. Недавно прошли обыски у моих товарищей-журналистов, сотрудничающих с российскими сайтами. И уже от очень многих я слышу такое объяснение: «Трамп проиграл выборы, теперь за нас возьмутся».
Разумеется, отношение к Трампу, наверняка не слышавшему, что существует страна Латвия, как к гаранту благополучия русских Латвии столь же абсурдно, как отношение к Путину, как организатору школьных демонстраций. Просто русские дураки во всем винят Америку, а латышские дураки — Россию.
Конечно же, и у США есть определенное влияние в Латвии, и Россия как-то влияет на протестное движение русскоязычных латвийцев. Но для конспирологов существует некая жесткая вертикаль власти, когда сидящий где-то в недосягаемой вышине злодей управляет мельчайшими событиями нашей жизни, не оставляя местным деятелям никакой свободы действий.
К огромному сожалению, конспирология является в нашем обществе чем-то вроде национальной идеи — единственной, объединяющей обе общины.
А фельдшер Марина — истинный герой нашего времени, выражающая всю нашу озлобленность и неумение воспринимать мир во всем его многообразии.
