Несколько последних дней я веду здоровый образ жизни, обычно мне не свойственный. По утрам отключаю телефон, иду гулять, делаю какие-то необходимые дела. Потом возвращаюсь и живу, как жил. Это не из-за любви к свежему воздуху — это из-за знания привычек отечественной службы госбезопасности. По утрам у них время обысков, вот и пусть подождут меня — а не я буду прислушиваться к шагам на лестнице.
В начале декабря были проведены обыски у семи моих коллег — журналистов, публикующих свои тексты на сайтах lv.baltnews или sputniknewslv.com. Я тоже регулярно публикуюсь на Балтньюсе, но меня чаша сия миновала — не знаю, почему. Впрочем, я отношусь к большинству: нас, временно свободных латвийских журналистов, сотрудничавших с опальными сайтами, пока намного больше. По какому принципу выбраны жертвы репрессий, непонятно.
Более того, процесс возбужден еще в начале года. Кое-кто под большим секретом мне рассказывал, что его вызвали в органы и объявили лицом, против которого ведется уголовный процесс, взяв подписку о неразглашении. Сейчас почему-то понадобились обыски.
Процесс возбужден по статье 84 Уголовного закона: «Нарушение санкций международных организаций». Юридическая сторона дела очень сомнительна.
Оба сайта, к чьим журналистам придрались, входят в холдинг «Россия сегодня». Это международное информационное агентство, унитарное государственное российское предприятие. Возглавляет его Дмитрий Киселев. Он действительно находится под санкциями Евросоюза.
Эти санкции против Киселева были введены из-за освещения им в качестве журналиста событий на Украине в 2014 году. Он по-прежнему ведет еженедельную аналитическую передачу на телеканале «Россия».
Смысл санкций — ограничение бизнеса. Под них может попасть юридическое или физическое лицо. Замораживаются его капиталы, а гражданам Евросоюза запрещается вступать в денежные отношения с ним и контролируемым им структурами.
Однако Киселев — не предприниматель. Он наемный сотрудник государственного предприятия, такой же, как десятки тысяч других. Среди этих других — множество зарубежных корреспондентов практически во всех странах Евросоюза. Они спокойно работают, никто к ним никаких мер не принимает и в нарушении законов не упрекает.
Если бы страны Евросоюза решили подвергнуть санкциям МИА «Россия сегодня», они бы так и поступили. Раз такое решение не принято, раз в Европе люди спокойно работают, значит, трактовка закона латвийской СГБ неверна.
К сожалению, это никого не волнует. Не первый раз СГБ возбуждает процесс с очень сомнительными судебными перспективами только ради того, чтобы создать людям неприятности самим пребыванием под статьей.
Оргтехника изъята — как жить без компьютера и телефона? Подписка о невыезде надолго лишит человека права на отдых за границей и на общение с тамошними друзьями и родными. Потом дело закроют — а кто компенсирует эти потери? Нужна помощь адвоката — а она очень дорога. У СГБ нет привычки извиняться, материальной компенсации надо ждать годами и опять-таки судиться за нее.
Непонятно, зачем вообще нужны обыски. Зайдите на сайт и посмотрите: фамилии авторов указаны вместе с их фотографиями — не отвертишься. Мне дважды приходилось находиться под уголовным преследованием за журналистскую деятельность — тогда не обыскивали.
Понятно, что вместе с журналистами страдают члены их семей: изымается вся оргтехника, которую найдут. Пока разберутся, чей телефон, все равно придется покупать новый.
А какое впечатление эти погромы производят на детей? У нас обычно на удаленке занимается внучатая племянница: ее родители живут за городом, девочка после занятий хочет пообщаться с подругами. Как раз 3 декабря еще более ужесточили режим встреч, и она вечером уехала домой.
Если бы к нам пришли, то все происходило бы на глазах 14-летнего подростка.
Мало того, что она лишилась бы телефона и ноутбука — еще и получила бы урок патриотического воспитания, явно противоположного тому, которое прививают в школе.
Самое печальное, что нет никакой разумной стратегии, что делать дальше. Прекратить сотрудничество с «токсичными» изданиями спасением не является: Андрей Яковлев был ранее редактором Балтньюса, но уже два с половиной года там не работает, тем не менее его схватили.
Можно продолжать публиковаться, можно перестать — все равно закон с точки зрения СГБ уже нарушен.
Будет у них желание — придут и схватят. Качество текстов и вообще их содержание никого не интересуют.
При этом любители поддакивать властям радостно кричат в социальных сетях, что жертвы репрессий — не журналисты, а пропагандисты и клеветники. Знакомый ярлык: так их идейные собратья говорили и о Солженицыне, и об Аксенове. Нормальные люди, когда им трудно опубликоваться на Родине, всегда ищут издателя за рубежом. Патриоты при этом лезут на стенку от ненависти.
Справедливости ради, в Евросоюзе есть одна страна, сумевшая вытеснить «Спутник» — Эстония. Год назад всем тамошним сотрудникам пришли письма, где говорилось, что дальнейшее сотрудничество запрещено. Это, конечно, тоже грубое покушение на свободу прессы, но, по крайней мере, обошлось без уголовного преследования.
У столь любимого латвийскими властями обращения с людьми, как с рыбкой на крючке, которую можно зажарить, а можно отпустить поплавать, есть историческая параллель.
Первое воскресенье декабря — день памяти латышей, погибших в СССР в годы большого террора. Ежов отправил циркуляр — и повсеместно стали хватать людей, вся вина которых была только в неправильной национальности. Придумывали шпионаж в пользу Латвии и, как правило, приговаривали к смертной казни. Сестра моей бабушки была замужем за латышом в Ленинграде — расстреляли ее старшего сына, мужа и двоих его братьев.
Среди жертв были и простые люди — крестьяне, уехавшие в Сибирь в ходе столыпинских реформ, или рабочие, эвакуированные во время Первой мировой. Но главной мишенью операции стали люди идейные, сознательно выбравшие жизнь в СССР, а не в независимой Латвии — латышские революционеры и красные стрелки. Никакие прежние заслуги не учитывались.
Но вот игра судьбы: кто-то попал под разнарядку на расстрел, а кому-то повезло. И этих везунчиков судьба подняла на щит уже через два с половиной года, когда Латвия стала советской. Их направляли в новую союзную республику на руководящие должности — строить социализм.
Так и получилось, что кто-то из боевых соратников окончил жизнь в расстрельных ямах, а кто-то на государственных дачах, с полным комплектом советских орденов.
Это — та картина, к которой стремится любой тоталитарный режим: органы безопасности играют судьбами людей. Они вправе любого репрессировать по непонятному стороннему наблюдателю принципу. Пусть трясутся все, а карать будем, как левая нога захочет. Был бы человек, а статья найдется…
Советских жертв 1937 года в Латвии поминают на государственном уровне, и это правильно. Но нарушения прав человека в прошлое не ушли, люди страдают и сегодня.
Уверен, попавшие под раздачу журналисты заслужили сочувствие. Хотя бы в русской среде. На латышскую рассчитывать, к сожалению, не приходится.
