Гусев Георгий Иванович, боровшийся после войны с бандитизмом на Западной Украине, вспоминает:
В одном из сел жила семья фельдшера, еврея по национальности. Он был инвалидом, хромал, поэтому его не взяли в армию, и он жил в селе с женой, которая ему помогала как санитарка, и тремя детьми. Это был очень хороший врач, который брался делать даже операции по удалению аппендицита, а в то время от аппендицита в деревнях очень много людей умирало. Даже наши солдаты к нему иногда обращались за помощью, потому что, хоть у нас и был свой военный фельдшер, старшина по званию, но тот только пил целыми днями самогон.
И вдруг прямо к нам в гарнизон приезжает на коне мужчина и говорит, что появились бандиты и пошли к фельдшеру. Мы отправились туда. Меня командир всегда брал с собой и пускал впереди, потому что я тихо ходил. Некоторые топают при ходьбе, а у меня получалось ступать почти не слышно. И надо же было мне с командиром войти в дом и увидеть эту трагедию!
Эти сволочи двухлетнего ребенка запороли вилами, а все остальные тоже лежали по комнате в разных позах. Крови было море! Меня сразу замутило, командир увидел мое состояние, пихнул меня и скомандовал: «Уходи отсюда!» Я выскочил наружу и долго еще отходил от увиденного.
Пусть этот фельдшер был евреем, но он был человеком! За что же его вилами убивать-то?
К сожалению, к нашему приходу бандиты успели уйти. Тогда командир собрал нас и сказал: «Их надо найти и уничтожить». Главаря той банды звали Василь Крупа. Однажды нам принес данные оперативник, что Василь находится в доме у одной вдовушки, к которой он иногда заглядывал в гости. Нас в то время было всего человек пять в гарнизоне, но мы пошли задерживать этого Василя. Пришли, окружили дом. Меня опять отправили к двери. Я постучал в дверь, но не просто так, а словно имитируя некий условный сигнал: короткий, два длинных, снова короткий. Этот сволочуга открывает дверь во всем белом, на нем только кальсоны и нательная рубашка и немецкий автомат в руках. Увидел солдат и дал очередь. Но в это время командир держал меня сзади за ремень и отдернул назад и в сторону. У меня был наготове мой ППШ и я успел дать ответную длинную очередь. Крупа упал к моим ногам, а у меня опять мысль: «Я убил человека. Как я смог?» Хотя, разве ж он человек? Я отбежал в сторону, а бандит лежит, стонет. А мы обязаны были любому бандиту, которого мы подстрелили, оказывать первую медицинскую помощь. Как оказалось, со всей моей длинной очереди, которую я дал не целясь, бандиту достались только три пули. Оперуполномоченный НКГБ старший лейтенант Комлевский подошел к этому стонущему Василю, как заорет на него: «Сволочь!», да как даст ему со злости пару раз ногой. Крупа заорал от боли, а Комлевский его снова ногой: «Ты детей убил!» Крупа прожил, наверное, минут двадцать и сдох. Что было дальше — уже не наше дело, там уже оперативники занимались, расследовали кто, откуда и чего. Главное, что мы часть задачи выполнили — уничтожили главаря той банды, что семью фельдшера убила. Но поиски остальных участников той банды все равно продолжались. Кстати, та вдовушка, у которой гостил в тот вечер Василь Крупа, осталась жива.
Хоронили семью фельдшера всем селом. В день похорон мы всю похоронную процессию взяли под свою охрану. Народ съехался и с нескольких окрестных сел, ведь этот фельдшер многим неоднократно помогал, а то и жизнь спасал. Много народа собралось, очень много. А мы охраняли их, чтобы на такое скопление людей бандиты не напали.
ОУН-УПА - запрещенные в России организации
Источник: Я помню
