Из протокола допроса бывшего военнослужащего 3-й танковой дивизии СС «Мертвая голова» Гергарда Зунда
22 сентября 1948 г.
[…] ВОПРОС. Далее Вы показали, что Вам приходилось принимать непосредственное участие в карательных экспедициях против мирных советских граждан в населенных пунктах в районе Демянска. Расскажите, что это были за карательные экспедиции?
ОТВЕТ. Наряду с проческой лесных массивов мы, нашей ротой, под командой оберштурмфюрера Шикони, выезжали по деревням, расположенным вблизи Демянска и в направлении Старой Руссы с целью вылавливания оставшихся в тылу немецкой армии русских солдат и уничтожения появившихся к этому времени партизан. Независимо от того, оказывали нам или не оказывали вооруженного сопротивления из деревни, мы, по приказу командира роты Шикони, а после его ранения — оберштурмфюрера Зингера, окружали деревню и открывали по ней огонь.
Я стрелял из пулемета по ходившим по деревне людям, одновременно стрелял и по домам, так как пулеметные ленты имели и зажигательные пули, от которых зажигались дома.
Помню и такие случаи, когда обстреливаемое население с той или иной деревни пыталось спасти свою жизнь бегством из деревни, тогда немедленно поступал приказ командира роты стрелять по убегающим и, таким образом, было расстреляно большое количество людей. Обычно после обстрела деревни все солдаты нашей роты, в том числе и я, врывались в деревню, производили обыск в не объятых пламенем домах, задерживали оставшихся в живых и отправляли их к Пскову, а все ценности, лошадей, скот, свиней забирали и отправляли в хозроту.
В каких деревнях производились эти операции, я сказать не могу, не помню, но я вспоминаю название одной деревни: не то Лужково, не то Шишково. Эти перечисленные операции производились батальоном, но каждая рота имела свой район действий. Я лично видел в деревнях, которые мы обстреливали, большое количество убитых мужчин, женщин, детей; в некоторых деревнях видел убитых в военной форме, некоторые имели при себе оружие (в тех деревнях, откуда нам оказывали вооруженное сопротивление), а некоторые не имели.
Только нашей ротой при обстрелах было сожжено от 20 до 30 деревень, а сколько всем батальоном, я сказать не могу, а также не могу сказать, сколько я лично расстрелял людей, так как по деревням стреляла вся рота, и сколько поджег домов.
ВОПРОС. Какое количество скота и другого имущества Вы лично забрали в уничтоженных с Вашим участием деревнях?
ОТВЕТ. Я лично из одной деревни взял 2 лошадей для перевозки пулемета, часто брал кур, приблизительно всего 15–20 шт. Наряду с этим я участвовал в разрушении одной школы, все научные пособия, библиотека, были нами уничтожены, в чем я лично принимал участие; кроме того, где мне в квартирах попадались портреты советских людей, я, не задумываясь, уничтожал их, а также уничтожал мебель. Этим самым я мстил русскому народу в соответствии с тем учением, которому нас учили, когда я состоял в организации «Гитлерюгенд», а позже в «СС» […]
НАРБ. Ф. 1363. Оп. 1. Д. 1121. Л. 19–21. Подлинник. Рукопись
Источник: Сожженные деревни России, 1941–1944: Документы и материалы / Сост. Н.В. Кириллова, В.Д. Селеменева и др. — М.: Фонд «Историческая память», 2017
