30 марта войска Красной Армии полностью овладели портом и городом Данциг (ныне Гданьск). Остатки вражеских войск были отброшены в заболоченное устье Вислы, где через некоторое время — пленены. В итоге боев за Данциг немецкая армия лишилась многочисленной, хорошо вооруженной группы войск. Она потеряла важнейший порт, первоклассную военно-морскую базу и крепость на Балтийском море. Разгром данцигской группировки противника, изгнание немцев из города и крепости Данциг стали серьезным успехом советских войск.
Представляем на ваш суд воспоминания участников штурма Данцига.
Связист Склянников М.З.:
«А после Сопота наша дивизия штурмовала Данциг. Позже нам рассказывали, что командующий фронтом Рокоссовский предъявил ультиматум гарнизону Данцига с требованием сложить оружие, но немцы ответили: "Данциг не сдадим. Защищать город будут все — армия, старики, женщины и дети"…
Начался ближний бой, в отворотах траншеи мы стреляли в упор. Появились у нас первые раненые и убитые. Я прихватил в плен одного немца, забрал у него новенький "парабеллум". Мы прорвались вперед от берега на расстояние примерно километр, как произошла неприятность. Осколок снаряда угодил в рацию, прямо в приемопередатчик, и рация вышла из строя. Старший лейтенант, командир группы, спросил, что можно сделать в такой ситуации. Ответили, что надо заменить рацию, но для этого необходимо вернуться на левый берег. Получив "добро", мы, погрузили раненых на катер, переправились на левый берег, заменили рацию и вернулись к пристани, откуда начиналось форсирование. Но нас остановили, сказали, что пока переправы не будет, мол, на правом берегу творится что-то непонятное… А потом мы узнали, что произошло. Штурмовая группа увлеклась продвижением вперед, этим воспользовались немцы и отсекли группу от пути отхода к берегу, окружив ее танками. Группа с боем прорвалась в цех химического завода, заняла там оборону, но была добита немцами в этом цеху.
Штурмовая группа оказалась обреченной, погибли все за исключением одного старшины, которому удалось незамеченным скрыться в бункере, набитом гражданскими поляками. Они дали ему цивильную одежду, он через развалины и подвалы пробрался к своим и рассказал об этой трагедии. Рассказал, как немцы добивали выстрелами в упор всех наших раненых бойцов…
На следующий день мы уходили из Данцига. Шли мимо химзавода. И я увидел, как возле цеха в длинный ряд выложены трупы солдат из моей штурмовой группы. Их готовили к захоронению… И я понимал, что только случай спас мою жизнь… Не попади осколок в рацию, и мне бы пришлось лежать сейчас в этом ряду…».
Воспоминания танкиста Захарова А.В.:
«В самом Данциге была каша, не поймешь, кто где. Город постоянно бомбят и обстреливают, народ туды-сюды. И когда бои вроде утихли, нас расположили в предместье в одном поместье. И как-то мы решили сходить в город. Наш помпотех, Чеботарев, я и другие ребята пошли по центральной улице, а она оказалась забита телами наших пленных. Горы людей, мы прямо по трупам шли…
Их, видимо, гнали в порт, но когда поняли, что не успеют эвакуировать, с двух сторон улицы расстреляли…
У них по карманам лежали записки с данными о себе, мы их собрали и сдали все в штаб».
Артиллерист Казацкер И.В.:
«К концу марта взяли Гдыню, а через два дня — Данциг В нём не осталось ни одного целого дома, так что ориентироваться в нём по плану было сложно, а поэтому батальон регулировщиц расставили на основных перекрёстках. Я видел разрушенные города, но Данциг состоял из одних развалин… В плен попали тысячи немецких солдат и офицеров, огромное количество вооружения и боеприпасов. Я получил приказ подобрать помещение для штаба полка, и мне пришлось изрядно побродить по городу.
С каждым часом появлялось всё больше и больше гражданских лиц, которые выбирались из бомбоубежищ, промышленных подвалов, из-под завалов домов и даже мостов. Все грязные, голодные, напуганные. Большинство женщины с детьми и дети без родителей, но были и мужчины старше среднего возраста...».
Сапер Свердлов Л. С.:
«В сорок пятом никто пленных уже не трогал… Только поляки из Войска Польского продолжали бесчинствовать без разбора. И когда, в том же Данциге, поляки, ни с кем не церемонились, пленных расстреливали и на наших глазах выбрасывали гражданских немцев из окон с верхних этажей зданий, мы сразу заступались, а поляки с возмущением кричали нам в ответ: "Кого вы жалеете!? Они же вашу страну всю разрушили!", а мы им говорили, что мы ведь не фашисты и нельзя уподобляться зверям...»
Источник: Я помню
