Английский историк Э. Бивор писал:
«Во время отступления в конце ноября 1942 г. немецкие пехотные дивизии столкнулись с кавалерийскими частями противника. Поскольку лошадей в германской армии не хватало, немцы использовали вместо тягловых животных русских военнопленных. "Мы тянули повозки вместо лошадей, — вспоминал один советский ветеран. — Тех, кто не мог двигаться быстро, убивали на месте. Мы тащили телеги четыре дня без всякого отдыха".
В лагере для военнопленных возле Вертячего немцы отбирали самых здоровых узников и увозили с собой. Оставшиеся, больные и беспомощные люди, были брошены на произвол судьбы. Когда к лагерю подошли части 65-й армии русских, из девяноста восьми пленных в живых осталось только двое.
Фотографы сделали снимки, от которых кровь стыла в жилах. Впоследствии фотографии были опубликованы, что дало советскому правительству дополнительный повод обвинить нацистов в военных преступлениях.
Многочисленные заявления советской стороны о зверствах фашистов почти невозможно проверить. Что-то, несомненно, преувеличивалось, и не только в пропагандистских целях. Но ряд фактов, скорее всего, соответствует действительности. Наступающие советские войска повсеместно встречали женщин, детей и стариков, изгнанных немцами из собственных домов. Они везли свои жалкие пожитки на санках. Многих нацисты обобрали, лишив зимней одежды.
Василий Гроссман в своих воспоминаниях описывает множество подобных случаев. Обыскивая пленных немцев, красноармейцы приходили в бешенство. Солдаты вермахта не гнушались даже самой жалкой добычей — женскими платками, старыми шалями, кусками ткани и даже детскими пеленками. У одного немецкого офицера было обнаружено двадцать две пары шерстяных носков. Изможденные селяне рассказывали о том, что им пришлось пережить во время немецкой оккупации.
Немцы гребли все подряд: скот, птицу, зерно. Стариков пороли, иногда до смерти. Крестьянские дворы поджигались, юношей и девушек угоняли на работу в Германию. Оставшиеся были обречены на голодную смерть.
Василий Гроссман видел, как гнали по дорогам пленных немцев — жалкое зрелище. Многие из них были без шинелей и кутались в рваные одеяла, перехваченные кусками проволоки или веревками вместо ремней. "В этой огромной пустой степи они были видны издалека. Солдаты проходили мимо нас колоннами по двести – триста человек или небольшими группами, человек по двадцать пять – тридцать. Одна колонна, длиной в несколько километров, медленно в ряд тащилась вперед, повторяя все изгибы дороги.
Некоторые немцы, знающие русский язык, выкрикивали: "Не хотим войны!", "Мы хотим домой!", "К черту Гитлера!" Конвоиры с сарказмом говорили: "Теперь, когда по ним проехались наши танки, они поняли, что не хотят войны, а раньше им это и в голову не приходило".
Пленных переправляли на восточный берег Волги на баржах. Они угрюмо стояли на забитых до отказа палубах, пристукивая сапогами и дуя на руки, чтобы согреться. Матросы наблюдали за пленными с мрачным удовлетворением. "Пусть поближе полюбуются на Волгу", — усмехаясь, приговаривали они».
Источник: Бивор Э. Сталинград. — Смоленск: Русич, 1999
