Тем, кто пришел в Советский Союз с мечом, кто пришел туда как германское нашествие, не нравились методы ведения войны его защитников. Генерал-полковник танковых войск Гейнц Гудериан, переправившийся на штурмовой лодке через Буг в 6 часов 50 минут, также был неприятно удивлен подходом русских солдат к ведению боя: «Моя оперативная группа с двумя радиостанциями на бронемашинах, несколькими машинами повышенной проходимости и мотоциклами переправлялась до 8 час. 30 мин. Двигаясь по следам танков 18-й танковой дивизии, я доехал до моста через р. Десна, овладение которым имело важное значение для дальнейшего продвижения 47-го танкового корпуса, но там, кроме русского поста, я никого не встретил. При моем приближении русские стали разбегаться в разные стороны. Два моих офицера для поручений, вопреки моему указанию, бросились преследовать их, но, к сожалению, были при этом убиты».
Абсолютно ничем не отличается и свидетельство генерала (будущего фельдмаршала) фон Клейста: «Часто случалось, что советские солдаты поднимали руки, чтобы показать, что они сдаются нам в плен, а после того, как наши пехотинцы подходили к ним, они вновь прибегали к оружию; или раненый симулировал смерть, а потом с тыла стрелял в наших солдат».
«Русские не сдаются, — запишет начальник 4-й армии вермахта генерал Г. Блюментрит. — Взрыв, еще один, с минуту все тихо, а потом они вновь открывают огонь...» И вот еще: «С изумлением мы наблюдали за русскими. Им, похоже, и дела не было до того, что их основные силы разгромлены.. Поведение русских войск даже в первых боях находилось в поразительном контрасте с поведением поляков и западных союзников при поражении. Даже в окружении русские продолжали упорные бои. Помогала им огромная территория страны с лесами и болотами… Наши моторизованные войска вели бои вдоль дорог или вблизи от них. А там, где дорог не было, русские в большинстве случаев оставались недосягаемыми. Вот почему русские зачастую выходили из окружения. Целыми колоннами их войска ночью двигались по лесам на восток. Они всегда пытались прорваться на восток, поэтому в восточную часть кольца окружения обычно высылались наиболее боеспособные войска, как правило, танковые. И все-таки наше окружение русских редко бывало успешным».
Очень мало солдатам, офицерам и генералам немецкой армии понадобилось времени, чтобы понять: «Русский солдат — мужественный. Его способность не дрогнув выносить лишения вызывает истинное удивление».
Немецкий солдат из группы армий «Центр» 20 августа сетовал: «Никого еще не видел злее этих русских. Настоящие цепные псы! Никогда не знаешь, что от них ожидать. И откуда у них только берутся танки и все остальное?!».
Атака, произведенная пятеркой советских бойцов на целый немецкий батальон 18-го пехотного полка численностью 800 человек вообще произвела на врага гнетущее впечатление. Впрочем, впечатлений на Восточном фронте было достаточно.
Например, немецкий артиллерист навсегда запомнил картину первых часов войны: «Во время атаки мы наткнулись на легкий русский танк Т-26, мы тут же щелкнули прямо из 37-миллиметровки. Когда мы стали приближаться, из люка башни высунулся по пояс русский и открыл по нам стрельбу из пистолета. Вскоре выяснилось, что он был без ног, их ему оторвало, когда танк был подбит. И, невзирая на это, он палил по нам из пистолета!».
Неудивительно, что уже в декабре 1941 г. немецкий солдат Вильгельм Эльман из-под Москвы напишет домой: «Русских победить невозможно».
Источник: Смыслов О.С. Забытые герои войны / О.С. Смыслов. — М.: Вече, 2014
