План операции «Уран», массированного советского контрудара, направленного против 6-й армии немцев, разрабатывался долго и тщательно. Это было довольно необычно, если принимать во внимание свойственную Сталину нетерпеливость и импульсивность. Видимо, в этот раз желание взять реванш было настолько сильным, что он смог держать себя в руках.
Оригинальный замысел операции «Уран» родился в субботу 12 сентября. В этот день Паулюс встречал Гитлера в Виннице, а Жуков, после неудачной атаки русских на северный фланг 6-й армии, был вызван в Кремль. В кабинете, помимо Сталина, находился и начальник Генерального штаба Василевский. Стоя под портретами Кутузова и Суворова, Жуков сбивчиво объяснял, почему нападение не увенчалась успехом. Он особенно напирал на тот факт, что три неполные армии, посланные в бой, не имели достаточной поддержки со стороны танковых дивизий и артиллерии. На вопрос Сталина о том, как следовало бы организовать атаку, Жуков ответил, что нужна была, по крайней мере, еще одна полная армия, поддержка танкистов, три бронебригады и не менее четырехсот гаубиц. Немного помолчав, Жуков добавил, что перед началом наступления следовало провести мощную авиабомбардировку. Василевский полностью с ним согласился. Сталин, ничего не говоря, взял карты, на которых было отмечено расположение резервов Ставки, и стал изучать их. Жуков и Василевский негромко обсуждали положение дел. Оба пришли к выводу, что нужно искать другое решение.
Сталин, который, казалось, был полностью погружен в карты, вдруг спросил: «А что вы понимаете под другим решением?» Два генерала, застигнутые врасплох, промолчали. «Возвращайтесь в Генеральный штаб и хорошенько подумайте, что можно сделать для спасения Сталинграда», — сказал Сталин и вновь углубился в карты.
Жуков и Василевский вернулись в Кремль на следующий вечер. Как выяснилось, Сталин не терял времени даром. Он приветствовал генералов вопросом: «Итак, что вы решили? Кто доложит?» Жуков и Василевский переглянулись. «Мы придерживаемся единого мнения», — ответил Василевский.
Весь предыдущий день генералы провели в Ставке, изучая возможности формирования новых армий и танковых дивизий. Решить этот вопрос следовало всего за два месяца. Немецкие войска под Сталинградом образовали клин, имеющий уязвимые фланги. Чем дольше Жуков и Василевский смотрели на карту, тем больше убеждались в том, что единственно верным решением будет кардинальное изменение стратегической ситуации на юге. Жуков считал, что нужно завязать в Сталинграде оборонительное сражение, выделив для этого необходимое количество войск. По его мнению, не стоило тратить силы на контратаки, важно было лишь не допустить врага до западного берега Волги. Пока немцы будут сражаться в городе, следовало скрытно сосредоточить за линией фронта свежие армии, а затем, неожиданно нанеся с флангов глубокие контрудары, осуществить полное окружение противника.
Сталину сначала не понравился этот план. Он очень боялся потерять Сталинград и был уверен, что действовать надо немедленно. Подумав, Сталин предложил компромиссное решение: нанести атакующие удары вблизи города. Жуков ответил, что в этом случае окружение 6-й армии немцев, которая наверняка окажет ожесточенное сопротивление, станет невозможным. В конце концов Сталин согласился с планом, который предложили генералы.
Советский лидер, в отличие от Гитлера, вовсе не был помешан на идеологических вопросах. 1941 год никак нельзя назвать удачным для Красной Армии, но в то же время многочисленные поражения помогли Сталину избавиться от устаревших представлений о ведении войны. Он больше не считал ложным учение об использовании глубоких танковых ударов, рассекающих оборону противника. Ночью 13 сентября Сталин полностью одобрил план предстоящей операции. Жукову и Василевскому он приказал соблюдать строжайшую секретность.
«Никто, кроме нас троих, не должен знать о плане, пока не придет время».
Операцию решено было назвать «Уран».
Источник: Бивор Э. Сталинград. — Смоленск.: Русич, 1999
