Практически всем детям, насильно привезенным из восточных областей Латвии, западных регионов России и Белоруссии после нацистских карательных акций, пришлось пройти через концлагерь в Саласпилсе. При этом немецкая администрация лагеря всеми силами пыталась избавиться от неработоспособных узников.
Для этого использовались абсолютно антигуманные методы, переходящие в военные преступления: отказ в медпомощи, отсутствие питания и соответствующей одежды, проведение медицинских экспериментов и др.
Единственным в лагере способом избавления от детей, не связанным с их физическим уничтожением, было распределение несовершеннолетних по детским домам на территории Латвии. Условия содержания здесь были лучше, особенно в отношении питания. Из детских домов детей брали на воспитание или же в качестве бесплатной рабочей силы обеспеченные жители Латвии, предварительно написавшие прошение на имя руководителя Социального департамента. В какой-то мере эта возможность спасла многих детей от голодной смерти и насилия в концлагере.
По разным данным, через лагерь в Саласпилсе с осени 1942 г. по лето 1944 г. прошло несколько тысяч детей. Чрезвычайная Республиканская Комиссия ЛССР в 1945 г. называет цифру 12 тыс. детей, но эти данные достаточно условны и документальных подтверждений им нет.
После массового поступления несовершеннолетних в лагерь Саласпилс в феврале – марте 1943 г. немецкие власти оказались не готовы к подобному сценарию и некоторое время не могли организовать полноценное размещение детей, что многим из них стоило жизни. Сохранилось множество свидетельств, которые описывают то, что творилось в лагере в это время.
Свидетель Бринкман М.Г., содержавшаяся в лагере Саласпилс, на допросе показала: «В Саласпилсе происходила неслыханная в истории человечества трагедия матерей и детей. Перед комендатурой были поставлены столы, были вызваны все матери с детьми, и самодовольные отъевшиеся коменданты, не знавшие в своей жестокости границ, выстроились у стола. Из рук матерей они силой выхватывали детей. Воздух был наполнен душераздирающими криками матерей и плачем детей».
В результате этой бесчеловечной акции в лагере дети остались одни и без должного ухода. Родителей этих детей распределяли по всем возможным местам, где требовалась рабочая сила. Частично работоспособных распределяли на работы по латвийским самоуправлениям, а отчасти пересылали в Люблин, где находился нацистский лагерь Майданек для уничтожения «расово неполноценных».
В каких условиях находились дети в лагере, также зафиксировано во многих показаниях, собранных следователями ЧРК. Дети, начиная с грудного возраста, содержались в лагере отдельно и строго изолированно. Дети в отдельном бараке находились в состоянии маленьких животных, лишенных даже примитивного ухода. За грудными младенцами ухаживали 5–7-летние девочки. Ежедневно охрана в больших корзинах выносила из детского барака окоченевшие трупики погибших детей. Они сбрасывались в выгребные ямы, сжигались за оградой лагеря и частично закапывались в лесу вблизи лагеря. Из протокола допроса обвиняемой Веске В.Ю. 1915 г.р., которая с ноября 1943 г. по июнь 1944 г. работала санитаркой в лагере Саласпилс:
«В больнице в Саласпилсе находились дети, эвакуированные из России, детских мест в больнице было 120, взрослых 180. Дети в основном болели корью, дизентерией, взрослые — тифом, воспалением легких. Ежедневно из 120 мест умирали не менее 5 детей. Дети умирали от истощения, неоказания медицинской помощи и умышленного убийства».
При этом необходимо отметить, что огромную роль в увеличении смертности узников лагеря, в особенности несовершеннолетних, сыграли медицинские манипуляции при массовом заборе крови узников. Свидетельств о выкачивания крови как у взрослых узников, так и у детей довольно много, и отрицать их невозможно. На то, что в Саласпилсе нацисты проводили медицинские эксперименты на детях, указывает и немецкий историк Гертруда Шнайдер в своем исследовании «Journey into terror». Прямых документов с указанием цели и задач подобных экспериментов в Саласпилсе нет, однако существуют свидетельства очевидцев из других нацистских мест заключения, где становятся очевидными цели подобных действий. Так, например, по показаниям бывших советских военнопленных врачей и фельдшеров из дулагов, собранная в лагерях кровь узников использовалась для выработки противотифозной сыворотки для немецких солдат. Таким образом, сегодня отчасти можно понять и объяснить суть медицинских экспериментов с массовым забором крови в лагере Саласпилс.
Источник: Богов В.В. Практика лицемерия: детские дома и приюты в период немецкой оккупации Латвии (1941–1944) // Журнал исторических исследований — 2019 — №2. С. 117–137
