На ваш суд представляем статью советского подпольщика, бывшего заключенного Сырецкого концлагеря в Киеве В. Давыдова «Лагерь смерти», которая была опубликована в январе 1946 г. в газете «Правда Украины». Примечательно, что сегодня на Украине упоминание о Сырецком концлагере вы не найдете в школьных и университетских учебниках.
15 марта 1943 года меня арестовали в Киеве гестаповцы и заключили в тюрьму, находившуюся в самом здании киевского гестапо. Через эту тюрьму за время немецкой оккупации прошли десятки тысяч мирных советских граждан, невинных жертв кровавого фашистского террора в Киеве.
Теперь я попал в это здание, которое, как и большинство киевлян, старался обходить десятой улицей. Называлось оно «СД», что расшифровывалось как «служба безопасности». Мы же расшифровывали его по-своему: «Смертный дом», и это название вполне соответствовало ему.
Из «смертного дома» я попал в «лагерь смерти» в районе Сырца, вблизи Киева.
Отправляли заключенных в концлагерь тем же самым «вороном», что и в Бабий Яр. Это была большая грузовая машина, потолок и стены кузова были обиты изнутри железом, а пол выложен из деревянных решеток; дверь в кузов захлопывалась герметически. В этой машине нас привезли в Сырецкий лагерь. Я много слышал об ужасах, творившихся в этом лагере, а теперь мне предстояло испытать их самому.
Машина остановилась, раскрылась дверь и мы вышли. Перед нами, сложив руки на груди, стоял немец. Он был среднего роста, с бритой головой, в очках, лицо багрово-красное, грудь была увешана всяческими фашистскими отличиями. Возле него стояла собака, которая рассматривала нас, казалось, с не меньшим вниманием, чем ее хозяин.
Это и был известный всем палач и садист, штурмбанфюрер фон-Радомский, начальник Сырецкого концлагеря. Через переводчика он отдал несколько коротких распоряжений, после чего с нас сняли все лучшие вещи — пальто, сапоги и т.д. Вслед за тем появилось несколько молодчиков. Хриплым голосом Радомский дал команду, и нам велели бежать. Радомский пустил за нами собаку, которая рвала одежду, кусала за ноги.
Бежавшие рядом с нами бандиты били нас по голове и спине толстыми палками. Последовала команда «ложись!», потом «вставай!», затем «кругом!», затем снова «ложись!», опять «вставай!» и т.д. Команды следовали быстро одна за другой.
При этом нас зверски избивали. Потом нам скомандовали: «гусиным шагом, марш!», так как мы не знали, как это делается, то получили по 15–20 ударов палок. Затем нас заставили ползти «рыбьим шагом», то есть лечь животом на землю, руки заложить за спину и под градом палочных ударов ползти, двигая плечами и коленями. Гитлеровские изверги хохотали, глядя на наши избитые, грязные и окровавленные тела. Пока нас таким способом довели до жилой зоны лагеря, мы уже не в состоянии были двигаться.
Сырецкий концентрационный лагерь в Киеве был построен немецкими оккупантами по образцу усовершенствованных фашистских концлагерей. Общая зона лагеря была обнесена тремя рядами проволоки, которая тянулась на несколько километров. Первый и третий ряды, высотой в три метра, были смонтированы из колючей проволоки, а средний ряд состоял из электрических проводов, через которые пропускали ток высокого напряжения. Вокруг этого заграждения были расставлены караулы. Внутри лагеря было построено 16 землянок: 15 — для жилья, а 16-я именовалась «больничной». В землянках находилось свыше полутора тысяч человек.
— Русский не имеет права болеть, — не раз твердили и Радомский, и его заместитель, которого мы знали по кличке «Рыжий». Массовые расстрелы больных, которые производились на глазах у всех заключенных, должны были отбить охоту болеть. Но каторжный труд и голодный паек делали свое дело: люди гибли, как мухи.
Работа в лагере состояла, в основном, из корчевки деревьев и переноски земли с одного места на другое. Переносили землю на носилках, причем немцы заставляли насыпать так много земли, что поднять носилки можно было лишь с большим трудом. Нас заставляли бегать с носилками, если же кто-либо уставал — его били палками, лопатами, ломами; иногда забивали до смерти или закапывали в землю живьем.
Работа на носилках считалась тяжелой, но если здесь, при нечеловеческих усилиях, можно было все же что-нибудь сделать, то были и такие работы, которые человек физически не в состоянии был осилить.
Огромный каток для трамбовки мостовых, весом в несколько тонн. В советских условиях люди привыкли такие катки перетаскивать трактором. Однако немцы запрягали в этот каток 12 заключенных и били до потери сознания, ибо люди не в силах были сдвинуть каток с места. При этом присутствовал Радомский со своей сворой. Они наблюдали и хохотали. Кончалась эта «забава» обычно смертью от побоев двух или трех человек. Это излюбленное занятие Радомского до обеда, а после обеда, приняв дополнительную порцию «шнапса», он изобретал еще более гнусные способы развлечения.
На высокое дерево, которое выкорчевывалось из земли, заставляли влезать заключенного, тащившего за собой веревку. Несчастный привязывал наверху конец веревки, а внизу 15—20 человек тянули за нее. Слезать с дерева Радомский заключенному не разрешал. Дерево падало, и человек разбивался насмерть.
Источник: Правда Украины. — 1946. — 17 января
