Татьяна Антоновна Лейкина в годы войны служила в советской контрразведке и участвовала в освобождении Украины. В июле 1944 г. она оказалась во Львове практически сразу же после того, как оттуда были выбиты немцы. Представляем на ваш суд фрагмент из интервью с ней, где она вспоминает, что собой представлял бандеровский Львов в конце войны:
Когда Вы туда приехали?
— Во Львов мы приехали в начале 1944-го года, тогда Львов был освобожден.
Он был освобожден в июле 1944-го года. Я имею в виду, сразу после освобождения Львова Вы туда прибыли?
— Да. Тут нашу часть оставили, наш 4-й Украинский фронт пошел дальше, а нас оставили во Львове для борьбы с бандеровцами.
Тут мне досталось хуже, чем на фронте, это ужас один, но, слава Богу, уцелела, жива, но много наших погибло.
Город Стрый — это Львовская область, там мы тоже работали.
Забрасывали меня не как военную, а как гражданскую, я учительница немецкого языка была.
Война кончилась, это застало меня во Львове.
Вы учителем были по заданию?
— По заданию, конечно. Вот направляют в деревню какую-то: «Вот документы, поселковый совет, туда явитесь», мне там пишут характеристику. Там тоже были завербованы, они уже знали, ну, кто близко… А когда на задание иду, они уже, те, кто старые, немножко подучивали даже нас.
С какой целью Вы были там учителем? Какая Ваша задача была?
— Задача? Найти это бандеровское подполье. Вот начальник снабжения наш поехал на машине за питанием — и все, их встретили в лесу бандеровцы. Нет и нет ни машины, ни начальника, ни снабжения. Значит, вся рота на поиски, нашли их мертвыми уже, у начальника даже на груди была вырезана звезда красная. Так издевались они, это ужас!
Поэтому когда присваивал героев наш президент (прим. — интервью записывалось на Украине в 2019 г.), я его бы разорвала, я бы его сама застрелила бы! За какие заслуги?! Когда мы в лесу находили колодцы, забитые трупами наших солдат! Это страшные люди — бандеровцы, я их до сих пор ненавижу!
Даже во Львов в 1992-м году на встречу однополчан ездили, вот так группа женщин стояла, подходит к нам одна: «А чего вы не говорите на нашей мове?». Почему мы не по-украински? Вот какая у них злость осталась до сих пор. Я говорю: «А вы почему на нашей не говорите?», — «Так мы ж не знаем», — «Так и мы ж не знаем». Все это преподносилось с такой злостью!
Скажите, Вы на Западной Украине во Львовской области были с 1944-го года и по какое время?
— Во Львовской области была до июля 1945-го года, когда откомандировали меня в Сумскую область.
А какое отношение было к бандеровцам и к советским солдатам у местного населения? Как бандеровцы относились к советским солдатам, советским людям?
— Бандеровцы относились плохо к советским солдатам, очень плохо!
Я имею в виду мирное население, крестьяне.
— Я и имею в виду мирное. Нет, никакого внимания, никакой заботы не было. Сейчас уже немножко поменялось, но все равно у них дух бандеровский есть до сих пор!
Когда Вы были на Западной Украине, приходилось ли Вам сталкиваться с солдатами дивизии СС «Галичина», которая была из западных украинцев собрана, из галичан, но воевала вместе с немцами против Советского Союза?
— Мы знали, что создаются такие. А так, конечно, не перечислишь, они же в тайне. А потом, когда раскрывалось все, тут уже мы судили. Не сразу, правда.
Я вот когда была во Львове, так там погибло наших больше, чем за войну, и все от этих бандеровцев! Все время эти похороны, похороны. Даже ночью идут по улице и убивают, они знают уже. Похороны, похороны… Почетный караул всегда на похоронах стоял. Вот так сожмешься в комочек и стоишь.
Как советские органы боролись с бандеровцами?
— Так же и боролись. Вот я была в городе Стрый, там с жителями разговаривали и даже арестовывали, только такая борьба была. Такого, чтобы убивали, расстреливали на улице, такого не было, все через суд!
Арестовывали уже конкретных людей, которых знали, что они были задействованы?
— Да.
То есть не было облав массовых?
— Нет, массовой облавы не было, только которые точно знали.
Какие меры к ним применялись? Их депортировали или сажали в тюрьму?
— Это все решал суд, но больше всего сажали в тюрьму, конечно.
Скажите, вот с каждым годом сопротивление было все меньше и меньше, и они становились более лояльны к советской власти?
— Да, все меньше и меньше, конечно, они уже стали нас побаиваться. Сперва, после войны, они козырем ходили и ловили наших на каждом шагу.
Они убивали только военных или и гражданских, которые работали в советских органах?
— Убивали и из гражданских, если до них доходило, что они работали на наших.
Учителя, врачи тоже подвергались нападению?
Были такие случаи, конечно. Но там уже наша власть восстановилась, там были свои медпункты, это все охранялось. Но если они знали, что я врач и свободно где-то хожу, они могли меня за это убить.
Источник: Я помню
