Пытался ли Борис Ельцин во время ГКЧП сбежать в американское посольство? Версия экс-главы Верховного совета РФ Руслана Хасбулатова.
Ельцин: «Бежать!»
21 августа 1991 г.
...Приблизительно 01 час. В эту минуту распахивается дверь — вбегает Коржаков, кричит: «Руслан Имранович, быстрее к президенту!» — и тут же исчезает. Предполагая самое худшее, вскакиваю, говорю свои гостям: «Идите за мной!» — а сам бегом к президенту. В приемной — никого, огромный кабинет пуст. Охранник стоит на другом конце кабинета, у двери в комнату отдыха, машет мне рукой: «Сюда!» Проходим к лифту, спускаемся, дверь открывается, входим в гараж. Вижу, стоят: Ельцин, Петров, Суханов, Илюшин, Коржаков, ещё кто-то. Расхаживают вокруг огромного ельцинского бронированного «ЗИЛа» — я его с трудом «выбил» у Крючкова в сентябре 1990 г., когда Ельцин попал в какую-то автомобильную аварию и впал в депрессию.
Ельцин шагнул ко мне, говорит: «Руслан Имранович, нам с вами надо срочно перебраться в американское посольство. Штурм начнется очень скоро, нас с вами ликвидируют. Есть договоренность — в мире начнется большой шум, эти из ГКЧП вынуждены будут уйти — мы вернемся через несколько дней. Нам надо сохранить себя для России».
Я молчу, ошарашенный. Помощники Ельцина мне деловито рассказывают, что как только открываются автоматические ворота, бронированный «ЗИЛ» может легко проскочить через «жиденькую» баррикаду и прорваться во двор американского посольства — «там вас ждут».
Пока я слушал Ельцина и объяснения, как нам «бежать», быстро мелькали все события последних дней — растерянность Ельцина в первые часы путча, его готовность смириться с поражением, полное отсутствие какой-либо инициативы, какие-то детские игры в «правительство в Свердловске», «правительство в изгнании» в Париже и т.д. А теперь — эта очевидная и откровенная трусость. Да ещё и приглашает меня стать соучастником позорного бегства... Овладевшая мной ярость готова была сорваться — слова самые оскорбительные и презрительные были готовы обрушиться на человека, стоявшего передо мной. Я сжал зубы и губы — мозг контролировал язык. Молчу.
Подошел близко Коржаков, говорит: «Надо торопиться. Возможно, была утечка информации. Тогда они заблокируют проход».
Ельцин, видимо, полагая, что я согласился с ним бежать, шагнул к двери машины, Коржаков открывает ее.
Я стоял не шелохнувшись, затем медленно сказал: «Борис Николаевич, вы приняли верное решение. Ваша жизнь дорога всем нам. Вы — первый российский президент. Уезжайте. У меня — другая ситуация, здесь 400 моих депутатов. Я — их лидер и должен остаться с ними. Прощайте!»
Повернулся и пошел к лифту, нажал кнопку, дверь распахнулась, шагнул — дверь стала закрываться. Услышал в этот момент громкий голос Ельцина: «Руслан Имранович!..» Дверь закрылась, я не услышал того, что он хотел сказать. Прошел опять через его огромный пустой кабинет и приемную — к себе.
Уже на подходе к свои апартаментам попытался сделать усилие — принять бодрый вид, улыбнулся, с кем-то заговорил, обещал переговорить со всеми. И ушел к себе, попросив секретаря никого не впускать 10 минут.
Я едва присел за свой рабочий стол, как зазвенел привычный телефон от Ельцина. Удивился. Нажал кнопку.
Голос Ельцина: «Руслан Имранович, я никуда без вас не пойду. Будем вместе до конца!»
Источник: Полураспад СССР. Как развалили сверхдержаву / Руслан Хасбулатов. — М. : Яуза-пресс, 2011. — 512 с.
