Немецкий историк и юрист Герфрид Хорст пишет:
Уже в ноябре 1943 года на конференции в Тегеране президент США Франклин Делано Рузвельт и британский премьер-министр Уинстон Черчилль согласились с требованием Иосифа Сталина передать Кенигсберг Советскому Союзу. Почему же десятью месяцами позже, в августе 1944-го британские бомбардировщики разбомбили город, о котором знали, что он через несколько месяцев отойдет Советскому Союзу? Такой вопрос поставил польский писатель Анджей Менцвель и в своей книге «Калининград, любовь моя» ответил на него следующим образом:
«Это было террористическим абсурдом или дорогостоящей антирусской атакой, потому что уже давно было известно, что это побережье отойдет России».
На вопрос «кому выгодно?» находится только один ответ: бомбардировка Кенигсберга была направлена не столько против Германии, сколько против Советского Союза. В то время Соединенное Королевство выступало союзником сталинского СССР, но в Лондоне мыслили долгосрочными категориями и уже размышляли о том, кто будет следующим врагом.
После нападения Германии на советскую Россию в 1941 году лорд Брабазон, министр транспорта в правительстве Черчилля, имел неосторожность открыто сказать:
«Для западных держав самым лучшим было бы выждать, пока силы немцев и русских не будут совершенно исчерпаны».
Это заявление прозвучало в 1942 году, когда Великобритания официально была союзником Советского Союза в войне против Германии, поэтому министр вскоре вынужден был уйти в отставку. Но этот образ мыслей во многом объясняет стратегию британской бомбовой войны против Германии, а также характер действий по отношению к СССР. Начиная с 1942 года Сталин требовал от западных союзников открыть второй фронт в Северо-Западной Европе, чтобы облегчить бои для советских солдат. Черчилль постоянно этому противился и в свою очередь указывал Сталину на то, что британские ВВС бомбят немецкие города. На конференции в Касабланке 14–26 января 1943 года первоочередной целью Черчилля все так же было удержать Рузвельта от того, чтобы согласиться с требованиями Сталина и открыть в Западной Европе второй фронт. Вместо этого британский премьер предложил усиление воздушных атак.
Да, бомбардировке подвергались и военные объекты. Однако примечательно, что наиболее значимые оказались нетронуты — явно сознательно. Например, в Кенигсберге это казармы и вокзалы. Исключение делалось также для нефтеперерабатывающих заводов.
Немецкий историк Олаф Грелер объясняет это тем, что в интересах западных союзников было, чтобы танки на Восточном фронте имели достаточное количество горючего и как можно дольше не давали русским вступить на территорию рейха, по крайней мере так долго, пока англо-американские завоеватели не продвинутся достаточно далеко, чтобы быть в состоянии ограничить коммунистическое влияние в послевоенной Европе.
Это подозрение возникло в апреле 1944 года и среди верховного командования германских ВВС: враг явно щадил заводы по гидроочистке и переработке нефти, чтобы не лишать Германию возможности продолжать войну против России, так как изматывание немецких и советских сил было в его интересах. Тогдашний министр вооружений рейха Альберт Шпеер тоже считал, что западные союзники преследовали эту цель. После войны, находясь в плену, он сказал: «У нас было впечатление, и я часто говорил об этом моим людям, что они (западные союзники) так тормозили темп разрушений у нас, чтобы он совпадал с их продвижением и планами наступления, то есть чтобы наша сопротивляемость на востоке сохранялась до тех пор, пока они не продвинутся на свои позиции на западе... Мне казалось, что для них также было важно, чтобы в случае внезапного краха у нас русские с передовыми отрядами своих танковых частей не продвинулись до чрезвычайно важной области на Рейне».
Советская служба безопасности НКВД еще раньше пришла к тому же выводу, что и верховное командование германских ВВС и министр вооружений Шпеер. Павел Судоплатов, советский разведчик, сотрудник ОГПУ, анализируя британские секретные отчеты о запланированном германским вермахтом наступлении в России весной 1943 года, установил:
«...англичане передают нам дозированную информацию, но в то же время хотят, чтобы мы сорвали немецкое наступление. Из этого мы сделали вывод, что они заинтересованы не столько в нашей победе, сколько в том, чтобы затянуть боевые действия, которые привели бы к истощению сил обеих сторон».
Возникает дополнительный вопрос: почему британские ВВС уже после высадки сухопутных войск США и Великобритании в Нормандии 6 июня 1944 года избрали своей первой целью Кенигсберг, расположенный далеко на востоке крупный немецкий город? Биограф 5-го бомбардировочного авиаполка косвенно указал на истинную цель этих налетов, описав две бомбардировки Кенигсберга британскими ВВС: «Каждая бомбардировка — это полет на расстояние 1900 миль, и это замечательный результат, как если бы ВВС России в это же самое время бомбили Аахен».
Разрушение Кенигсберга было демонстрацией британской силы и мощи, и направлена она была в адрес СССР. Лондон хотел показать, что королевские ВВС могут полностью разбомбить город, попадающий в сферу влияния Советского Союза. Таким же образом разрушение Дрездена 13–14 февраля 1945 года должно было продемонстрировать Сталину, что западные союзники не остановятся ни перед чем для достижения своих целей.
Источник: Герфрид Хорст. Британская ненависть к городу Канта // Военно-промышленный курьер. — № 36. — 17.09. 2019
