Латышские эмигрантские мемуаристы и современные официальные историки в своих трудах неизменно подчеркивают, что латышские легионеры ваффен СС воевали исключительно против большевизма на передовой линии фронта и не имеют никакого отношения к зверствам в тылу и прифронтовой зоне. Однако архивные документы и зафиксированные в них свидетельства дают нам совершенно иную картину: военнослужащие двух латышских дивизий ваффен СС эпизодически принимали участие в антипартизанских и карательных акциях, замечены в зверствах по отношению к советским и польским военнопленным. Но наименьшее отражение в научных публикациях до сих пор получил вопрос об участии латышских легионеров СС в «зачистках» прифронтовой полосы, соучастии в угоне мирного населения и сожжении деревень при отступлении немецких войск. Ниже публикуются свидетельские показания гауптштурмфюрера СС Валерия Кирштейнса (1889–1967), дающие представление о технологии соучастия латышских легионеров СС в преступлениях против мирных жителей прифронтовой зоны, а также о масштабах злодеяний. Нужно отметить, что в 1944 г. В. Кирштейнс был весьма информированным офицером, занимая должность помощника начальника пехоты 19-й латышской гренадерской дивизии ваффен СС.
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА КИРШТЕЙНА ВАЛЕРИЯ ФРИДРИХОВИЧА
от 22 декабря 1945 г.
Я, Зам. Начальника отделения НКГБ ЛССР, капитан СТУМБЕР, допросил в качестве свидетеля:
КИРШТЕЙН Валерий Фридрихович, 1889 г. рождения, урож. г. Рига, ЛССР, латыш, б/п11, гр-н СССР, образование среднее, по специальности землемер. Военное звание — капитан б[ывшей]/латышской армии и в немецкое время капитан 19-й дивизии СС, женат. Жена КИРШТЕЙН Лидия в 1941 г. органами НКВД была арестована и выслана в Сибирь.
ВОПРОС: На каком языке желаете давать свои показания.
ОТВЕТ: Свои показания я буду давать на русском языке, так [как] им владею хорошо.
ВОПРОС: C какого периода времени Вы вступили в немецкую армию.
ОТВЕТ: 1-го марта 1944 г. штабом БАНГЕРСКОГО я был как офицер запаса призван в немецкую армию и зачислен в 19-ю немецко-латышскую дивизию СС. В данной дивизии я занимал пост при штабе дивизии на должности переводчика.
ВОПРОС: Расскажите подробно о всех зверствах, чиненных 19-й дивизией СС над мирным населением и военнопленными Красной Армии.
ОТВЕТ: Мне известно следующее, что при отступлении 19-й дивизии СС, по приказу командира дивизии ШТРЕКЕНБАХА, начиная от гор. Опочки вплоть до Курляндии Латв. ССР, в районе действий 19-й дивизии было приказано всему мирному населению покинуть свое место жительства и двигаться на Либаву и в сторону Риги. Кто не хотел выполнять данного приказа, к тому полевая жандармерия применяла насильственные меры «эвакуации».
Таким образом только одной 19-й дивизией СС было насильственно угнано около 60000 чел. мирного населения, в большинстве своем женщин и детей, но были и мужчины.
Дальнейшая судьба этого населения для меня не известна, но я слыхал, что много попало в Германию путем транспортировки их полицией на пароходах, а часть осталась в Курляндском мешке.
При насильственном угоне мирных граждан в Германию населению выдавалось только самое необходимое на дорогу, а оставшееся имущество, продукты и скот были немцами разграблены и вывозились в Германию или в их склады, а также очень много кормов (сено, клевер, солома и т. п.) немцами было сожжено.
ВОПРОС: Расскажите о зверствах 19-й дивизии СС в районе г. Остров на реке Великой.
ОТВЕТ: Юго-восточнее гор. Остров на дуге реки Великой 19-й дивизией СС при занятии позиции в радиусе по фронту 12 километров были сожжены все постройки и деревни мирного населения со всем их имуществом, а население перед этим было угнано в тыл Латвии.
Всего таким образом было сожжено 19-й дивизией СС около 2000 домов (две тысячи) дотла, даже вырубали и сжигали фруктовые сады и деревья.
Протокол с моих слов записан верно и мне прочитан.
Подпись: /КИРШТЕЙН/
ДОПРОСИЛ: Зам. Нач-ка НКГБ отделения ЛССР
Капитан: /СТУМБЕР/
Источник: Симиндей В.В. «Данные злодеяния производила группа, выделенная из каждой роты». Новые свидетельства преступлений военнослужащих 19-й латышской дивизии ваффен СС // Журнал российских и восточноевропейских исторических исследований. — 2015. — Вып. 1
