В 1939 г. СССР подписал со странами Балтии договоры о взаимопомощи, согласно которым советская сторона получила право размещения на территории Прибалтики свои войска. В Каунасе, Риге и Таллине не особо были рады появлению советских солдат на своей земли. В связи с чем началась кампания по дегуманизации и очернению красноармейцев. Сегодня по схожим лекалам работают на Украине. Прошло более 80 лет, а методы все те же.
И Красная армия собиралась в Эстонию. Латвию и Литву как за границу не в кратковременный военный поход, а надолго. Поэтому хотелось произвести «хорошее впечатление». Не случайно, например, перед вводом советских военных сил в Эстонию Ворошилов издал такую директиву:
«Личный состав вводимых в Эстонию войск тщательно проверить, выделить для этого лучший рядовой состав, обеспечить самым подготовленным начальствующим составом, особенно комиссарским и политическим, снабдить части табельным вооружением и имуществом. Войска хорошо обмундировать, обратив должное внимание на качество и пригонку».
Впрочем, «пригонка» не помогла: советские военные не стали и не могли стать в Прибалтике «желанными гостями». Проблемы начались фактически сразу после того, как части Красной армии переступили границу Эстонии, Латвии и Литвы. Несмотря на все старания Ворошилова и независимо от того, как на самом деле выглядели красноармейцы, эстонцы, латыши и литовцы создали собственный образ «пришельцев».
«В Латвии распространяется самая гнусная клевета о нашей армии, красноармейцах, — писал советский полпред в Латвии И. С. Зотов. — Якобы красноармейцев плохо кормят и одевают, красноармейцы грязные, некультурные... Советская армия ничего не стоит, винтовки носят на веревочках, танки фанерные и скреплены проволочками и т. д. и т. п.».
Такой же образ Красной армии, как армии «оборванцев», складывался и культивировался в сознании литовцев. Обращают на себя внимание одни и те же повторяющиеся детали: рваные шинели, винтовки «на веревочках», фанерные танки. На самом деле армия была одета-обута (не случайно нарком позаботился об этом) и вооружена отнюдь не фанерными танками. Только эта реальность не имела никакого отношения к настроениям общества в странах Балтии, которое через конструирование негативного образа Красной армии высказывало таким образом свое отношение к самому факту советского военного присутствия.
На закрепление этого стихийно возникшего образа работала и политика властей в балтийских странах, стремящихся до минимума сократить контакты местного населения с красноармейцами. Учитывая соответствующие инструкции, полученные советскими военными, нетрудно понять, что стремление к изоляции было обоюдным.
«Литовские власти предприняли самые строгие меры к тому, чтобы спрятать от глаз населения части Красной Армии и се технику, — докладывал полпред СССР в Литве Н. Г. Поздняков. — Для этого глаза населения были просто “закрыты” строжайшим распоряжением не выходить на улицы Вильно, по которым проходили наши части, и не смотреть в окна».
Информация о том, что местные власти запрещают населению контактировать и даже просто разговаривать с красноармейцами и советскими моряками, поступала из Латвии и Эстонии. Правда, полпред в Эстонии К. Н. Никитин здесь же признавался, что на самом деле изолировать красноармейцев от населения далеко не всегда удается, особенно вблизи хуторов, где нет «надзирателей» и жизнь течет по своим законам.
Источник: Зубкова Е.Ю. Прибалтика и Кремль. – М.: РОССПЭН, 2008
