Акт о злодеяниях и массовых казнях в концлагере г. Тарту и в танковом рву в его окрестностях.
Не ранее октября 1944 г.
Составленная при Тартуском горисполкоме Комиссия для расследования массовых убийств и злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сотрудников — предателей народа, совершенных в находящемся в г. Тарту концлагере и вблизи г. Тарту в выкопанном в 1941 г. при оборонных работах танковом рву, изучила казни и злодеяния, совершенные немцами и их сотрудниками в г. Тарту и в окрестностях города.
Комиссия установила при помощи допроса свидетелей и судебно-медицинского и местного осмотра следующие обстоятельства. С появлением немецких оккупантов в нашей стране уже в 1941 г. в июле месяце в пригороде Тарту фашисты и их сотрудники устроили концлагерь, где сосредоточили уже летом и осенью 1941 г. тысячи советских людей, число которых постоянно увеличивалось до весны 1944 г.
С заключенными советскими патриотами обращались не по-человечески: их колотили, мучили всякими приемами, способами, которые вызывали телесные повреждения, являлись причиной большой смертности и в более легких случаях — потери здоровья на всю жизнь. Заключенных принуждали выполнять тяжкую физическую работу при недостаточном питании, причем заключенные работали до 18 часов в сутки.
Врачебная помощь как таковая отсутствовала совершенно. Немецкий врач, находящийся в лагере, отзывался с высокомерной улыбкой на все жалобы на состояние здоровья, и заключенные умирали без всякой врачебной помощи.
По высказываниям свидетелей, мучения, побои и казни в концлагере были ежедневными явлениями, особым удовольствием коменданта лагеря, его помощников и надзирателей. Особую жестокость при мучениях арестованных проявляли комендант лагеря немецкий обер-фельдфебель с прозвищем Фриц (фамилию не удалось установить) и его сотрудник Роберт ТАСКА, которые не пропускали ни одной возможности посылать арестованных на мучения.
Для побоев был устроен особый сарай, где колотили провинившихся против порядка проваренными розгами, шомполом, лопатой и всеми возможными и попавшими под руку способами. Жертву колотили до крови, после чего ее бросали в особую каморку на холодный каменный пол. Если избитый был еще в состоянии ходить, то отправляли на работу.
Особым «удовольствием» для надзирателей было командование наказанному то стоять, то лежать до тех пор, пока он был без одышки и падал, после чего его колотили до потери сознания. Удары кулаками в лицо, выбивание зубов были прямыми последствиями малейшего выражения протеста или неприятного слова надзирателю. За удаление из пределов лагеря был расстрел на месте.
В лагере было всего 4 барака, куда поместилась лишь малая часть заключенных, большая часть находилась даже ночью под открытым небом. Один барак был назначен для приговоренных к расстрелу и носил название смертной кельи. Там лежали приговоренные к расстрелу полураздетыми на холодном каменном полу, так как одежду почти всегда грабили и разделяли фашистские власти, и ожидали очередного появления машины смерти. Расследования как такового вообще не было...
На расследовании никакого протокола не писали, также не допрашивали свидетелей, а арестанта отпускал расследователь с ласковой улыбкой, объявляя, что он допрошен и вскоре освобождается. В действительности с допроса в большинстве отправляли прямо в камеру смерти и оттуда — на очередную казнь.
Председатель комиссии ЛАОССОН
Секретарь Тартус[кого] комитета ЭКП(б)
Зам. председателя комиссии ГАЙЛИТ
Зам. председателя горисполкома
Члены комиссии
Якобсон.
Источник: Эстония. Кровавый след нацизма: 1941–1944 годы. Сборник архивных документов. — М.: Издательство «Европа», 2006
