Из интервью Г. Койфмана с полковником госбезопасности в отставке Н.Н. Душанским, который в 1940–1950-е гг. активно боролся с бандитизмом в Прибалтике:
В Вильнюсе нами была захвачена телефонная и адресная книга с точными адресами руководящих сотрудников СД и гестапо на территории Литвы.
Во время обысков на их квартирах было найдено множество документов, которые в спешке, во время бегства из Каунаса и Вильнюса, они не успели уничтожить.
В Каунасе немцы вообще сделали нам «настоящий подарок»: бросили основную часть архива разведшколы абвера, личные дела курсантов с фотографиями и часть архивов гестапо. Все эти захваченные документы очень помогли нам определиться в точном направлении поиска предателей и нацистских прислужников.
На каждого разыскиваемого заводилось отдельное дело и начинались следственно-розыскные мероприятия... По всем карателям из полицейских батальонов поначалу не было достаточного количества документальных материалов, позволяющих изобличить и доказать участие каждого полицая в массовых убийствах. Но со временем мы имели поименный список на 8 800 человек, непосредственно участвовавших в расстрелах, служивших в карательных полицейских частях, в «шуцманшафтбатальонах», сформированных из литовцев, и всю документацию, позволявшую отследить по месяцам кровавый путь каждого полицейского карательного батальона, начиная со дня его формирования, и отдельно — полный список командного состава этих батальонов.
Кроме того, мы составили отдельный список на 3 200 человек, также служивших в этих полицейских батальонах во вспомогательных и тыловых подразделениях, то есть тех, кто лично мог и не быть запятнанным участием в преступлениях против народа, и, возможно, не имел «чужой крови на руках».
Первым в нашу следственную разработку попал 2-й полицейский батальон, которым командовал майор Антанас Импулявичус, батальон был сформирован из самых отъявленных головорезов и извергов, самая кровавая банда варваров, на совести которой жизни 70 000 убитых ими евреев и свыше 20 000 уничтоженных военнопленных красноармейцев.
Эти головорезы отметились по всей Литве, потом проводили карательные операции в Белоруссии, служили охранниками в лагере уничтожения Майданек в Польше, участвовали в антипартизанских операциях во многих местах. Сплошь убийцы, звери, а не люди, пробы ставить негде, многих из этого батальона мы достали, но вот главного изувера, Импулявичуса, поймать не успели, он, с частью своих карателей, под видом беженца сумел перебраться в конце войны в оккупационную зону союзников, и обнаружили мы его уже в США, но американцы отказали нашим неоднократным требованиям его выдать на суд как военного преступника...
В 1949 году я получил письмо из Москвы, которое послал мне бывший каунасский коммунист Фишер, немец по национальности, с которым мы вместе сидели до войны в тюрьме. В начале войны Фишера, находившегося на тот момент в России, арестовали и посадили в лагерь как немецкого шпиона, но он смог как-то связаться оттуда с находившимся в СССР руководителем немецкой компартии Пиком, который вызволил его из заключения, и в 1949 году, сразу после образования ГДР, Фишер стал работать в отделе «Штази», занимавшемся поиском нацистских преступников. Находясь на курсах в Москве, Фишер услышал от кого-то, что я жив, написал мне письмо, в котором просил срочно приехать к нему. В Москве Фишер мне рассказал, что в Германии обнаружены архивные документы гестапо, и передал один список из этих архивов, в которых были отражены действия литовских карателей, и там же стояли отметки напротив каждой фамилии: такой-то за участие в акции получил денежное вознаграждение 100 марок, другой — 200 марок и так далее.
Получив эту информацию, я оформил себе командировку в Берлин, где со всех документов «по Литве» были сняты фотокопии, и, используя эти данные, мы продолжили поиск карателей, имея на руках полную доказательную базу, изобличающую карателей в массовых убийствах мирного населения и зверствах в годы войны. Но и до этого, используя работу с агентурой, мы постепенно всех вылавливали.
Источник: Душанский Нахман Ноахович
