Советский военный кинодокументалист, оператор Семен Семенович Школьников вспоминал:
К городу мы подъехали на рассвете 8 июля. Бои шли на окраине. Разыскали штаб какой-то воинской части и уточнили положение на месте. Двинулись с кинооператором Зиновием Фельдманом в разные подразделения…
По пути к центру города я увидел костел. Под его куполом строчил пулемет. Сразу трудно было понять: наш он или противника. Но когда пули защелкали рядом со мной по булыжной мостовой, стало ясно — стрелял фашист. Около меня оказались два солдата. Мы как по команде упали, а потом скатились в кювет. Переждав немного, я выбрался на тропинку, всю заросшую репейником. Петляя между деревьями, она вела к вершине небольшой горки. По этой тропинке я стал ползти вверх. Весь облепленный репейником, добрался до вершины горки. Там, за старым кленом, стоял наш «максим». Время от времени он вел огонь по фашистскому пулеметчику, укрывшемуся под куполом костела.
Я стал снимать пулеметную дуэль, резко панорамируя аппаратом. Но точка съемки оказалась недостаточно интересной. Я понял, что впечатляющего кадра не получится, и попытался сменить позицию.
Я подполз совсем близко к нашему «максиму», обнаружил за ним песчаную выемку. И не то чтобы сполз, а свалился в нее. Точка для съемки была превосходной: через наши «максимы» просматривались вспышки пулемета противника.
Пулеметчик, услышав возню, не оборачиваясь, прокричал: — Васька, патроны принес?
Я оглянулся — никакого Васьки не было. Оглянулся и сержант-пулеметчик.
— А, черт! — выругался он, заметив меня с камерой. И тут же, забыв обо мне, снова припал к «максиму».
Я включил камеру. Затрещал, вторя пулеметной очереди, аппарат. Вдруг очередь оборвалась.
— Все... Кончился фриц! — бросил сержант. Под куполом костела виднелась поникшая голова убитого вражеского пулеметчика. Как я жалел, что не было у меня длиннофокусного объектива, чтобы снять его покрупнее.
В это время появился долгожданный Васька с патронами. Пока сержант затягивался папироской, а Васька перевязывал ему окровавленное плечо, я снимал их.
— Когда кино-то покажешь? — спросил сержант чуть небрежно, как человек, окончивший свою работу, качеством которой удовлетворены не только окружающие, но и он сам.
— Твоя фамилия, сержант? — спросил я вместо ответа.
— Мещеряков...
— Кино увидишь, сержант Мещеряков! Будь только жив! — И я скатился вниз с тропки на булыжную мостовую…
В центре уличные бои были очень ожесточенные. Драться приходилось буквально за каждый дом. Я выскочил из самоходки на мостовую около полуразрушенного многоэтажного дома. Вбежал в подворотню. Отсюда, в относительной безопасности, я мог снимать стреляющие самоходки, наших автоматчиков, которые просачивались в проломы разбитых зданий. Точка съемки была удобная. Использовав все ее возможности, я перебежал улицу, толкнул первую попавшуюся калитку, вошел в маленький дворик. Миновав его, я оказался на небольшой площадке. Здесь мне удалось снять редкий кадр: наших солдат, пробегавших по самому краю крыши.
Три дня мы снимали сражение в Вильнюсе. Наши солдаты отвоевывали дома, чердаки, подвалы. Бились в церквах и костелах, в траншеях, на набережной реки Нерис... А 13 июля, когда завершилось освобождение столицы Литвы, мы тут же отправили отснятую пленку в Москву. Там режиссер Леонид Варламов в короткий срок смонтировал фильм «Освобождение Вильнюса».
* Семен Семенович Школьников — лауреат трех Сталинских премий, единственный военный оператор, который три раза забрасывался к советским партизанам.
Источник: Школьников С. С. В объективе — война. — М.: Воениздат, 1979.
