Юозас Алексинас родился в 1914 году, служил в армии независимой Литвы, потом — в батальоне А. Импулявичюса. В советские годы был секретарем профсоюза. Когда совершались убийства в Белоруссии, ему было 28 лет.
ЮОЗАС АЛЕКСИНАС: В 1941 г. был призван из запаса. Я должен был явиться в комендатуру. Говорили, для поддержания внутреннего порядка. На полгода. Помочь немцам. Мы охраняли военнопленных, работавших на торфянике.
— Когда вас отослали из Литвы?
ЮА: Когда — не скажу, только знаю, что осенью, в конце сентября или в начале октября. Вывезли в Минск. Не сказали, куда везут, только в машины посадили. Тогда я в первый и в последний раз видел командира батальона майора Импулявичюса, он участвовал в проводах.
— Вас возили по всей Белоруссии?
ЮА: Возили.
— А на расстрел евреев вас в каких городах ставили?
ЮА: Во всех. Машин много ездило, в города побольше поднимали батальон. Мы ехали в закрытых немецких машинах. Никто нам не говорил, куда едем. Местная полиция ходила по квартирам и собирала евреев, гнали их на площадь. Потом распределяли по списку, немцы себе оставляли, кто им нужен, — может, врач какой-нибудь, может, инженер, а всех остальных гнали в яму. Ямы уже были выкопаны за городской чертой, на склонах.
— Сколько вам довелось видеть этих расстрелов?
ЮА: Я уже и сосчитать не могу. Может, около десятка. Мы сами должны были гнать их от площади к ямам, а под конец расстреливали. Группами брали людей из этой толпы и уничтожали.
— Расстреливали лежащих?
ЮА: Лежащих. Один ряд выходит, тогда наверх влезает следующий, потом опять следующий.
— Землей не засыпали?
ЮА: Нет. Потом в конце только хлорную известь сыпали. Кто их окончательно закапывал — не знаю. Мы заканчивали расстреливать и уезжали. Нам выдавали только русские винтовки и русские боеприпасы. Среди боеприпасов были и разрывные пули, и зажигательные пули. Случалось, загорается одежда, одних гонят, а здесь уже одежда горит, такой смрад идет от горящего тела. Омерзительно. Не могу вам объяснить, это надо видеть.
— Людей пригоняли, и они должны были на эти горящие трупы укладываться?
ЮА: Да. Ложились, и всё. Шли без всякого сопротивления — чтобы остановиться на краю ямы: не пойду... Раздевались, влезали и ложились.
— В какое место надо было целиться?
ЮА: Чаще всего в грудь. Или в затылок. Но были разрывные пули, так очень быстро затылок у человека разлетается.
— Сколько вы за одну акцию расстреливали?
ЮА: А черт его знает. Сколько пригоняют, столько расстреливаешь. Пока не закончим, не уезжаем. Обратно из той группы уже не везут. Никто не сообщает, пригоняют тысячу, или две, или сотню, или сколько. Идут будто овечки какие-то, ни малейшего сопротивления.
Источник: Ванагайте Р., Зурофф Э. Свои. Путешествие с врагом. — М.: Издательство АСТ: CORPUS, 2018
