10 января 1900 года родился Павел Ягунов. В 42 года начальник боевой подготовки Крымского фронта, второй замначальника штаба фронта стал руководителем обороны Аджимушкайских каменоломен недалеко от Керчи. В каменоломнях обосновались солдаты, под их защиту от бомбардировок в катакомбы спустились женщины с детьми и старики. Всего в «скалах», как называли их местные жители, спряталось по разным оценкам от 11 до 13 тысяч человек.
Неприступные каменоломни и несгибаемые люди в них стали для фашистов главным раздражителем на этой территории. Оборона подземелья продолжалась с мая по октябрь 1942 года. Через 169 дней, в конце октября, живыми в плен в каменоломнях взяли только 14 человек.
Незапланированная оборона
Крымский фронт просуществовал 112 дней, оборона Аджимушкайских каменоломен длилась 169 дней.
В каменоломни с началом бомбежек из Керчи временно перебралась группа командиров и политработников резерва Крымского фронта и отдел кадров, а к ним «подтянулись» представители всех воинских соединений Крымского фронта. Это произошло стихийно, здесь был организованный порядок и сохранились склады военторга, где остались небольшие запасы продовольствия. В середине мая здесь собрались остатки 83-й бригады морской пехоты, Ярославского авиационного училища, Воронежской школы радиоспециалистов, личный состав запасных полков из Дубровки на Волге, Новитлуги из-под Тбилиси, батальон железнодорожников из 95-го погранотряда, командиры-выпускники пехотных училищ Краснодара, Степанокерта, командиры, которые закончили курсы при военной академии в Ташкенте.
Никто не военных не планировал делать каменоломни крепостью, никто не готовился к обороне. Они обязаны были обеспечить переправу войск, а позже пытались вырваться из окружения и оказались «запечатанными» в катакомбах.
Историк Вячеслав Абрамов в книге «Керченская трагедия» приводит последнее донесение полковника Ягунова из каменоломен перед тем, как скалы окончательно окружили. 16 мая он сообщал: «Противник до 2-х рот при поддержке 16 танков овладел селом Аджим-Ушкай. В 8:30 16 мая мною была предпринята атака с целью выбить противника из села. Атака оказалась неудачной ввиду отсутствия артогня. Имеются убитые и раненые. Связь с подразделениями и частями потеряна за исключением подразделений, непосредственно охраняющих участки над каменоломнями».
Против защитников выставили два отборных полка пехоты 46-й дивизии, танки и минометы, 88-й саперный батальон и специальную команду войск СС. Танками и обстрелами солдат выбили с территории у каменоломен и загнали внутрь.
Позже бывший командующий Крымским фронтом Дмитрий Козлов писал исследователю Абрамову: «Полковник Ягунов честно выполнил приказ, обороняя район Аджимушкая. Он не имел приказа на отход, а на выход из окружения у него едва ли были силы, так как он не имел ни пушек, ни танков. Связь с Ягуновым была прервана и восстановить ее не удалось, несмотря на попытки арьергарда 51-й армии прорваться к окруженным».
Без воды, но с сахаром
На начало обороны сил и продовольствия у участников обороны Аджимушкайских каменоломен было достаточно. В состав Аджимушкайских входили Центральная и Малая каменоломни. По воспоминаниям поэта Сельвинского, который посетил Малые каменоломни 9 мая, в некоторых из пещер были «электричество, телефон, кино, стояли в них курсанты и кавалерийская часть».
Правда, бойцам не хватало оружия и, по данным Центрального архива Минобороны, в ход пошли трофейные иранские винтовки. Позже солдаты захватывали оружие неприятеля. Были на месте и противотанковые ружья, которые использовали первое время.
Самым сложным оказалось отсутствие воды. Рядом с каменоломнями находились два колодца, которые местные прозвали «сладким» и «соленым». Фашисты взяли их под контроль. Они безжалостно расстреливали бойцов, которые предпринимали вылазки для снабжения боевых товарищей водой, выжившие вспоминали, что «за ведро воды платили ведром крови».
О том, как важна была вода, сохранились записи в дневнике младшего лейтенанта Трофименко. Он вел записи с мая до своей смерти в июле.
«20 мая. Гражданское население находится от нас недалеко. Мы разделены недавно сделанной стеной, но я все-таки проведываю их. Вот воды хотя бы по сто граммов, жить бы еще можно, но дети, бедные, плачут, не дают покоя. Да и сами тоже не можем: во рту пересохло, кушать без воды не сготовишь. Кто чем мог, тем и делился. Детей поили с фляг по глотку, давали свои пайки сухарей...».
Чтобы оставить упрямых защитников катакомб без воды, немцы забросали колодцы камнями. В попытках найти воду командование использует метод, который был описан еще у Симонова, когда он рассказывал о быте партизан под землей: «Кое-где в коридорах со сталактитов капали капли холодной чистой воды. Каждый завел себе баночку и подвешивал под эту капель. Так набиралось в баночку добавочных иногда двадцать, иногда тридцать, иногда сорок граммов чистой воды в день». В Малых каменоломнях с такими «водными» местами было проще, в Центральных же создавали команды бойцов, отсасывающих воду из камня: «Во время добывания воды приходилось часами стоять в неестественной позе, рот и губы от известкового камня-ракушечника раздражались и опухали. От частого прикосновения к камню все лицо раздиралось», — писал Абрамов.
Чтобы выйти из этого положения, бойцы сделали подкоп к колодцам. Они знали, что вода осталась, но добраться к ней сверху невозможно. Трофимов писал:
«3 июля. Воентехник I ранга тов. Трубилин взялся за день дорыть подземный ход к наружному колодцу и достать воду. Верить в то, что уже будет вода, никто не верил. Трубилин уверенно дошел до колодца подземным ходом в течение 36 часов своей упорной работы, пробил дырку в колодце, обнаружил, что воду можно брать, тихонько набрал ведро воды и впервые пил сам со своими рабочими, а потом незаметно принес в штаб нашего батальона. К утру вода уже была и в госпитале, где давали по 200 г. Сколько радости — вода, вода! 15 дней без воды, а теперь хотя пока и недостаточно, но есть вода. Сегодня уже имеем в запасе 130 ведер воды. Это ценность, которой взвешивают жизнь до 3000 людей».
Лучше было с пищей, благодаря оставшимся запасам складов, особенно много там было сахара. Выживший начальник продовольствия каменоломен А. И. Пирогов в книге «В осаде» писал о норме пайка: хлеба — 200 граммов, жира — 10 граммов, концентратов — 15 граммов, сахара — 100 граммов на человека. К концу обороны норма сахара даже выросла, многие признавались, что силы оставались благодаря ему. Но из-за нехватки жидкости он стал медленным убийцей: среди осажденных распространился сахарный диабет, многие погибали от легких ран, кровотечений и нагноений.
Авиабомбы, взрывы, завалы и отравляющие газы
Заваливать входы из катакомб стали сразу. Во-первых, немцы рассчитывали заживо похоронить защитников обороны. Во-вторых, они готовили территорию к безжалостному эксперименту по использованию отравляющих газов в подземельях.
Для взрывов использовались авиабомбы в 250 кг, захваченные у советских войск. Их взрывали по 3–5 штук в специально выбранных местах. Неустановленный командир 1-го запасного полка из Малых каменоломен писал, что 29 мая вследствие обвала погиб почти весь состав командиров 3-го батальона, созванных комбатом на совещание.
Позже группа «слухачей» занималась наблюдением за взрывными работами на поверхности, угадывая, где готовят взрыв вражеские саперы.
Позже немцы начали травить советских солдат газами.
Первая газовая атака подробно описана в дневнике Трофименко: «Я и Коля были без противогазов. Мы вытащили четырех ребят к выходу, но напрасно. Они умерли на наших руках.
Чувствую, что я уже задыхаюсь, теряю сознание, падаю на землю. Кто-то поднял и потащил к выходу. Пришел в себя. Мне дали противогаз. Теперь быстро к делу, спасать раненых, что были в госпиталях. Белокурая женщина лет 24-х лежала вверх лицом на полу. Это врач госпиталя. До последнего своего дыхания она спасала больных.
Таскать людей к отверстию нет смысла, потому что везде бросают шашки и гранаты. Почти у каждого отверстия 10–20 немцев, которые беспрерывно пускают ядовитые газы-дым.
Прошло восемь часов, а они все душат и душат. Теперь противогазы уже пропускают дым, почему-то не задерживают хлор».
Во время передышки между газовыми атаками выжившие успели построить укрепления из ракушечника. Камни плотно складывали друг на друга, в просветы между ними просовывали куски ткани и замазывали грязью. Через стенку газ не проникал и жертв удалось избежать.
Однако после первой атаки отравляющими газами в живых в Центральным каменоломнях осталось только 3–3,5 тысячи человек. Многие, потеряв сознание, попали в плен к немцам.
Последние дни осажденных
Активная оборона Аджимушкайских каменоломен продолжалась до августа. Организм человека не может долго выдерживать настолько нечеловеческие условия, люди стали массово умирать. Сил прорываться не было, сил серьезно воевать тоже. Осажденные охраняли входы и выходы, отбивались от немцев и готовили мелкие группы людей к переброске в леса к партизанам. Многие не смогли покинуть катакомбы из-за крайнего истощения, другие вышли и сразу попали в плен.
Ефросинья Валько, которая работала в Центральных каменоломнях на пищеблоке, рассказывала историкам, что в сентябре в составе 6–8 женщин они решили выйти на поверхность: «Мы четыре месяца не были на воздухе и не видели света, нам было просто тяжело смотреть. Мы были ходячие скелеты, тогда мне было 32 года, но выглядела я старухой».
14-летнему истощенному Михаилу Радченко, самому юному из выживших к осени бойцов каменоломни, покинуть подземелье приказал комиссар Иван Парахин:
— Он сказал мне «Миша, я знал, что ты здесь умрешь. Но, может быть, из тысячи возможностей, ты останешься живой». Дал два пакета сахара и несколько пар дамских чулок со складов, чтобы поменять их на продукты питания в Керчи. Я ему отдал свой карабин. Я вылез из одной из амбразур, прополз мимо окопа, в котором крепко спал один из наших караульщиков-румын. Когда я пришел домой, то мой брат едва узнал меня, а когда узнал, то отшатнулся. Потом он признался, что от меня и моей одежды сильно несло трупным запахом. В каменоломнях к этому запаху мы так привыкли, что его просто не чувствовали».
Михаил Радченко стал последним из защитников Аджимушкайских каменоломен. Он умер в 2017 году в возрасте 90 лет.
14 последних
В середине октября в штольни спускались отряды фашистов, чтобы обыскать подземелье. Но тогда советские солдаты и медсестры яростно сопротивлялись. Потеряв в бою одного из немецких солдат, получив несколько раненых, неприятели отступили, но вернулись позже.
28 октября захватили семь защитников в Центральных каменоломнях, а 29-го — четверых защитников в Малых. Примечательно, что и в этот раз поймать удалось не всех, трое из солдат успели спрятаться в темноте Малых каменоломен. Их нашли с помощью собак-овчарок 30 октября. Из немецких донесений следует, что во время «прочеса» каменоломен в конце октября были ранены два немца и 18 румын.
Пленных повезли в Симферополь, не перенесли дорогу и скончались трое. Ильясов позже вспоминал:
«В Симферополе нас привезли в румынский штаб корпуса, около нас собралось много румынских офицеров и солдат. Затем вышел главный румынский генерал с другими генералами и высшими офицерами. Он сказал речь, которую нам переводили на русский язык. «Посмотрите на этих людей, они выполняли свой воинский долг до конца, это пример для всех нас. Если бы румынские солдаты и офицеры так хорошо воевали, то Советы мы бы с немецкой армией давно победили».
Источник: оригинальная статья
