10 января 1943 г. под Сталинградом советские войска начали проводить операцию «Кольцо», которая завершилась разгромом 6-немецкой армии. Первые дни этой операции описывает британский историк Энтони Бивор:
«9 января русские сбросили над немецкими позициями листовки, громкоговорители всю ночь транслировали обращение к немецким солдатам. Все понимали, что наступление советских войск вот-вот начнется. У дрожавших от холода часовых появилась еще одна причина не спать на посту…
Операция "Кольцо" началась утром 10 января. Рокоссовский и Воронов находились в штабе 65-й армии, когда в 6.05 по радио поступил приказ открыть огонь.
Загрохотали артиллерийские орудия, завыли ракеты "катюш". Около семи тысяч полевых орудий, ракетных установок и минометов в течение сорока пяти минут поливали немецкие позиции огнем. Стрельба слилась в оглушительный гул, который Воронов назвал "долгим и беспрерывным раскатом грома".
Некогда белоснежное поле было в мгновение ока изрыто безобразными воронками. Артподготовка оказалась настолько интенсивной и плотной, что полковник Игнатов, командир артиллерийского полка, с мрачным удовлетворением заметил: "После такого светопреставления остается одно из двух: или умереть, или сойти с ума". Иначе отнесся к обстрелу генерал фон Даниэльс. В письме к жене он, несколько рисуясь, назвал тот день "беспокойным воскресеньем". Но солдатам гренадерского полка его дивизии было не до бравады. Их наспех подготовленные позиции приняли на себя основной удар. Так описывал наступление русских командир гренадеров: "Враг не испытывал недостатка в боеприпасах. Раньше нам не приходилось сталкиваться с огнем такой силы".
Юго-западный выступ "котла", именовавшийся также "мариновский нос". За позициями немецкого саперного батальона стояли две "самоходки" и 88-миллиметровое зенитное орудие. Сразу после начала обстрела саперы с ужасом увидели, как тяжелый артиллерийский снаряд разнес в щепки блиндаж, в котором находился дивизионный штаб. "Почти все офицеры погибли, — записал в своем дневнике один солдат. — Еще около часа сотня орудий разных калибров лупила по нашим позициям. Земля ходила ходуном, но настоящий кошмар начался тогда, когда большевики пошли в атаку. Три волны наступавших накатывались одна за другой, и хоть бы кто-нибудь упал под нашим жидким огнем".
С распухшими, обмороженными пальцами, едва чувствуя спусковой крючок, немецкие солдаты стреляли из своих мелких окопчиков по рвущимся к их позициям русским пехотинцам. А по степи уже неслись советские танки. Оборона 44-й дивизии в одночасье была смята. Оставшиеся в живых немцы оказались в руках победителей.
Сборная рота сержанта Валльрафе, состоявшая из гренадеров, солдат наземных служб Люфтваффе и казаков, сумела удержать свои позиции до десяти часов вечера первого дня русского наступления. Ночью им было приказано отступить, так как враг прорвал оборону на соседних участках. Рота заняла новую позицию к северу от железнодорожной станции Карповская, но под натиском противника вынуждена была почти сразу же отступить. "Начиная с этого дня русские не давали нам ни минуты покоя", — вспоминал Валльрафе.
Мало кто в 6-й армии вспомнил в эти дни о пятидесятилетнем юбилее Геринга. Слишком много было других забот. Нехватка боеприпасов и горючего грозила скорой катастрофой. Паулюс нисколько не преувеличивал, посылая Цейтцлеру тревожную радиограмму: "Боеприпасы на исходе. Нечем отбивать атаки русских".
Раненых и увечных грузили на госпитальные машины, но грузовики так и оставались стоять в чистом поле из-за отсутствия горючего. Многие замерзали насмерть. Раненым, которым посчастливилось добраться до аэродрома, предстояло новое испытание. Аэродрома как такового уже не существовало. Санитары выносили из блиндажей груды трупов, чтобы освободить место для вновь прибывших искалеченных солдат. Выли сирены, залпы русской дальнобойной артиллерии не прекращались ни на минуту.
Легкораненые и симулянты безумными толпами осаждали приземлявшиеся самолеты. Слабых просто затаптывали, груз выбрасывали или разворовывали. Ситуация не поддавалась контролю. Полевой жандармерии все чаще приходилось прибегать к оружию. Те раненые, которые имели необходимые документы, всерьез стали сомневаться, что им удастся выбраться из этого ада».
Источник: Бивор Э. Сталинград. — Смоленск.: Русич, 1999
