1 августа 1914 г. (все даты по новому стилю) Германия объявила войну России. И тотчас же началась кампания беспощадного террора против русского населения Галичины в Австро-Венгрии, против всех, кого только можно было заподозрить в симпатиях к России. Тюрьмы наполнились заключенными, край — виселицами. Интенсивно заработали военно-полевые суды.
Период Первой мировой войны, вероятно, самый тяжелый период в истории русского движения в Галичине. Это период массового физического уничтожения русских галичан, казней, издевательств, насилий. Были созданы концлагеря, концлагерь в Штирии Талергоф, предшественник гитлеровских лагерей, стал символом этого страшного времени.
Страшного не только насилиями, чинимыми австрийской администрацией и военщиной над ни в чем не повинными законопослушными мирными жителями, но и тем, что беспощадными врагами русских галичан были свои же, галичане «украинского» направления, которые готовили заранее списки неблагонадежных, по доносам которых хватали невинных.
Этот концлагерь распахнул свои ворота 108 лет назад, 4 сентября 1904 г.
«В самом начале этой войны, — пишет русский композитор, общественный деятель и поэт И.И. Терех, родившийся в австрийской Галиции (сейчас территория Львовской области Украины), — австрийские власти арестуют почти всю русскую интеллигенцию Галичины и тысячи передовых крестьян по спискам, вперед заготовленным и переданным административным и военным властям украинофилами, сельскими учителями и «попиками». Хватали как подозрительных всех, кого можно было заподозрить в каких-либо симпатиях к России, русской культуре — достаточно было когда-то побывать в России, быть членом читальни Общества им. М. Качковского, читать русскую газету, а то и просто слыть "русофилом" или назвать своим родным языком "russische Sprache". Иногда, чтобы прослыть "шпионом", достаточно было посмотреть на проходившие войска — так был заколот стоявший в своем саду крестьянин Григорий Вовк, в селе Бортниках жандармы арестовали и увели четырех 10-летних мальчиков за то, что они смотрели на проезжавший поезд».
«Талергоф, — пишет один из первых его узников о. Григорий Макар, — небольшая местность, перед войной никому не известная, представляет же собой довольно широкую равнину, окруженную со всех сторон высокими Альпами. Эту местность назначили австрийцы для русских галичан, заподозренных в государственной измене. Первый транспорт в составе 2 000 человек обоего пола прибыл сюда 4 сентября 1914 года из Львова. Четверо суток держали людей под открытым небом, окружив узников живым кольцом жандармов и солдат». Первый транспорт заключенных был выброшен в Талергофе прямо в поле, лишь некоторым посчастливилось попасть в стоявшие в поле ангары, затем были построены бараки. Талергофский лагерь просуществовал около трех лет, с сентября 1914 по май 1917 гг. Заключенными были, по свидетельству священника Феодора Мерены, пережившего Талергоф, «люди разных сословий и возрастов. Были там священники, прелаты, адвокаты, судьи, доктора, преподаватели, частные и государственные чиновники, учителя, крестьяне, мещане, псаломщики, писатели, студенты, актеры, военные судьи, военные священники — все русские галичане, за исключением незначительного процента румын, цыган, евреев, поляков, мазепинцев и 3 блудниц из Перемышля... По возрасту Талергофская публика была также весьма разнообразна, начиная почти столетними стариками (прелат Дольницкий — 94 года) и кончая грудными младенцами.
В отхожие места интернированные сопровождались конвоем. Не было тут различия между мужчинами и женщинами. Естественные потребности отправлялись по команде, а не успевших справляться прокалывали штыками...».
С осени 1916 года вплоть до ликвидации лагеря, как пишет священник Генрих Полянский, настал в Талергофе голод, для безденежных — грозный. Все писали к своим просьбы присылать посылки, а посылки не доходили. «От голода померло в последнем году много нашего селянства; команда питала их самими юшками (похлебками), мы не могли им дать есть, ибо сами еле-еле жили...».
21 ноября 1916 г. скончался император Австро-Венгрии Франц-Иосиф. «Когда императором стал Карл I, — писал узник Талергофа о. Г. Полянский, — велел 7 мая 1917 года отпустить всех арестованных домой. В своем рескрипте Карл I пишет: «Все арестованные русские невиновны, но были арестованы, чтобы не стать таковыми».
Талергофская трагедия была трагедией всего русского движения и всего народа Галичины. Масштабы этой трагедии многих тысяч семей были бы несравненно более скромными, если бы не предательская роль украинофилов, которые были пятой колонной галицкого национального движения, помощниками австрийской администрации и военщины.
Источник: Пашаева Н.М. Первая мировая война и Талергоф. // Очерки истории русского движения в Галичине XIX−XX вв. / Гос. публ. ист. б-ка России. — М.: Типография ГПИБ, 2001.
