Я.Я. Озолиньш, переживший ужасы Саласпилсского концлагеря, вспоминал:
«Когда голос московского диктора произносит слова нового сталинского приказа, извещающего мир о славных победах доблестной Красной Армии, и мысленно благодарю каждого воина, который несет мщение немецким извергам.
Пусть знают фашистские грабители и убийцы, что мы никогда не забудем ужасов Саласпилса. Пусть знают, что мы за все отомстим.
...В 1942 году, после того, как я год просидел в центральной тюрьме, меня отправили в Саласпилс. Лагерь смерти и пыток безразлично встречал свои очередные жертвы.
– Работай, собака, – приказали мне. – Мы даром даже помои здесь не даем, их надо заработать.
Как-то раз, помню, обессилев от тяжелой работы, побоев и недоедании, и не выполнил порученной мне работы.
– Сюда его! – крикнул комендант лагеря Краузе, и тут же подскочил ко мне и со всего размаха ударил. Кровь, залила лицо, в глазах потемнело.
– В карцер его, – это было последнее, что я услышал.
Карцер лагеря Саласпилса! Трудно рассказать об этом ужасном месте пыток. Три дня и три ночи прожил я в карцере, мучимый голодом и жаждой.
Каких только наказаний не придумывали немецкие садисты! Они наваливали на плечи измученных людей, мешки с песком и заставляли стоять по команде «смирно!».
Никогда я не забуду моего товарища комсомольца Альфреда Балч. Светлую память об этом бесстрашном юноше я сохраню на всю жизнь.
– Если ты хочешь жить, передавай нам все, о чем говорят твои товарищи, – уговаривало его начальство лагеря.
– Я никогда не буду предателем! – крикнул им в лицо Альфред. Он умер геройски, не запятнав честного комсомольского имени. И так здесь умирали тысячи.
Меня привезли в Саласпилс молодым, полным сил человеком, а вышел я оттуда инвалидом.
Недалек день окончательного суда над немецкими разбойниками – это будет самый справедливый суд. И судить будем мы – народ».
Источник:
