Советский разведчик Михаил Крейнцин вспоминает:
Наш 759-й стрелковый полк занимал оборону под Демянском. Этот участок фронта был, как говорят, застывшим — обе противоборствующие стороны держали прочную оборону, не предпринимая месяцами никаких крупных наступательных действий. Раз в месяц проводилась настоящая разведка боем или атака на немцев с целью улучшить свои позиции, а так — относительная фронтовая тишина. Только активно работали разведчики и снайперы, ну еще артиллерия и пулеметчики на переднем крае вели беспокоящий огонь. Лесисто-болотистая местность: в окопах, в траншеях все время болотная вода, грязь непролазная.
Почти каждую ночь на передовой: или разведывательный поиск, или непосредственно с нейтралки велось тщательное наблюдение за передовой противника.
Но поиски готовились, всегда составлялся план поиска, и я, как самый образованный во взводе и умеющий красиво чертить схемы, обычно рисовал этот план.
Вооружение взвода: автоматы, финки или трофейные кинжалы, в поиск брали по шесть гранат. Пистолеты были только у нескольких разведчиков, тогда это еще не вошло прочно в моду, что разведчик должен обязательно иметь трофейный парабеллум. В каждом поиске с нами был сапер, ведь перед нами сплошные минные поля, ряды колючей проволоки с навешенными на ней консервными банками, чуть задел — сразу «органный концерт».
Лично у меня не было опыта ночных хождений по лесам и болотам, но во взводе был сибирский мужик, Василий, настоящий таежник-охотник, он многому научил, и его опыт и знания нас выручали неоднократно.
...Проходит неделя, и мы смогли взять другого языка: вытащили его с немецкого тыла, взяли фрица по дороге в уборную и назад тихо прошли через болото на участке батальона Катаева. Приводим немца в штаб, а подполковник Налбандян нас как родных встречает, к себе в личный блиндаж завел, ординарцу командует, чтобы нам по сто грамм спирта прямо сейчас налили и еще повторили по соточке. Называет нас героями и молодцами, лучшими людьми полка, а мы и улыбнуться не в силах от усталости. Приказывает накормить нас от пуза своему повару… Прямо отец родной, не меньше. А через пару дней нам опять из штаба полка: «Разведка, вы что, совсем охренели?! Вы воевать собираетесь?!...»
…Одного взяли из окопа передового боевого охранения, а второго – из первой траншеи, дежурного пулеметчика. Оба раза брали с боем, пришлось пошуметь. Подползли, забросали гранатами, нашли, кто из немцев живой остался, схватили и с боем назад, к себе. Такой поиск всегда означал, что у нас будут потери при отходе.
Своих раненых мы ни разу немцам не оставили, а вот убитых разведчиков не всегда получалось вынести. Отход — это самое сложное в поиске. Языков могло быть и больше, но в одном из поисков, по возвращении, по нам по ошибке наши же пулеметчики, не разобравшись в обстановке, открыли огонь и убили немца, которого мы волокли, и одного разведчика.
И еще был один эпизод, когда полковая разведка подорвалась на минном поле вместе с языком, а немцы по взрывам определили, что здесь чужие, и вдогонку добавили огня из всех стволов. Пятеро погибших в одном этом поиске.
Источник: Я помню
