Перехваченные красноармейцами письма немецких солдат и офицеров наглядно показывают, как изменилось настроение нацистов, когда в конце 1941 г. под Москвой они почувствовали на себе всю мощь и силу советских войск.
«Четыре года я в армии, два года на войне, но мне начинает казаться, что настоящая война началась только сейчас. Всё, что было до сих пор, — это учебные маневры, не больше. Русские — отчаянные смельчаки, они дерутся, как дьяволы, — писал брату ефрейтор Конрад Думлер. — Командование убаюкивает нас, как маленьких детей, уверяя, что мы близки к победе. Эта самонадеянность опротивела, ибо собственными глазами солдаты видят, что делается на самом деле».
На конверте этого письма, перехваченного цензурой 8-й немецкой пехотной дивизии, имелась следующая резолюция: «Странно! Думлер участвовал во многих кампаниях, всегда был на хорошем счету. По характеристике командира роты — исполнительный и храбрый солдат. Все же установить особый надзор. Завести карточку».
Комментарии, как говорится, излишни!
«Сразу же после первых дней наступления, — писал перед смертью ефрейтор Альфред Ранц из того же 774-го пехотного полка, — мы увидели, что западный поход по сравнению с этим был увеселительной прогулкой. Если бы мы не взяли с собой на фронт немного прежней удачи... то было бы совсем неважно».
«Немного прежней удачи...» Не в этих ли словах разгадка одной из причин, почему германскому командованию удавалось бросать свои изрядно потрепанные дивизии в новые «решительные» наступления на восточном фронте? Тем более, что эти дивизии получали свежее пополнение из Германии и оккупированных стран Европы. Теперь же основным мотивом «решительного» наступления становилась близость Москвы. Гитлер любой ценой хотел добиться решительных успехов, но сопротивление Красной Армии срывало его планы. И он истерически требовал: «Учитывая важность назревающих событий, особенно зиму, плохое материальное обеспечение армии, в ближайшее время любой ценой разделаться со столицей Москвой».
Источник: Бурцев М.И. Прозрение. — М.: Воениздат, 1981
