Из воспоминаний Петренко Виталия Михайловича, который после окончания войны был отправлен на Западную Украину для борьбы с бандеровцами:
После того как в мае 1945 г. мы освободили Прагу, наш полк сразу перебросили на Западную Украину для борьбы с бандеровцами, там я еще войны хлебнул.
Было хуже, чем на фронте, там ты знаешь, что впереди окопы, траншеи и огневые позиции врага, а бандеровцы всегда только из-за угла стреляли.
Задачи перед нами ставились одни: выискивать и уничтожать бандитов, их пособников вывозить в Сибирь. Если только кто подозревался в связях с бандеровцами, с ним не церемонились, вывозили. Делали так — подъезжает машина, на которую семья пособника грузит положенные 30 кг личных вещей, руководят всем чекисты, а мы охраняем машины на пути их следования до эшелона. На станции пособников грузили в товарняки, дело происходило ночью, чтобы никто не видел и не знал, как происходит вывоз в Сибирь. Бандеровцы же постоянно прятались в лесах, где делали себе схроны, и не упомнишь, сколько мы находили таких схронов.
Искать их было очень просто — если у бандитов выкопана землянка и блиндаж, то они обязательно закрывают вход в него деревянным ящиком с землей, в котором растет сосенка или кустик. Поэтому во время прочесов солдаты во главе с чекистами идут цепью по лесу, в шеренге обычно было не более 5 человек. И каждый кустик или деревце дергает, проверяет, нет ли под ним схрона.
Однажды казах шел недалеко от меня, мы с ним только перед прочесом из одного котелка кушали, высокий парень такой, он дернул кустик, тот над землей поднялся, и сразу из открывшегося схрона граната выскочила. Бедного казаха разорвало, он возле отверстия был, поэтому не успел лечь, а мы сразу же все залегли. После взрыва мы приготовились открыть огонь, а чекисты подлезли к дыре и гранатами забросали схрон. Теперь надо лезть внутрь, но страшно, ведь кто в живых мог остаться… В итоге вытащили бандеровское желто-голубое знамя, пишущую машинку, видимо, это штаб был, потом сало и список населения, которое должно платить налоги, потом еще какие-то бумаги и тряпки всякие, я не запомнил.
В другом месте, это было как раз перед выборами 1946 г., мы вывезли семью бандеровцев, остался пустой сарай возле их дома, мы в нем лошадей поставили, а сами втихую решили уйти на облаву, только оставили одного чекиста с солдатом лошадей в сарае охранять. Они ржали в сарае, ребята переговаривались, оказалось, что в сарае был схрон, сидевшие в нем бандеровцы решили, что их обнаружили, и тогда подорвали и себя и сарай. Мы возвращаемся с задания, видим, что чекист погиб, а лошадей повыводили. Мусора было страшно много, но мы все разгребли, и нашли «дучку», т.е. яму, залезли, а там было три мертвых полицая, прятались они там. Мы вытащили тела и решили оттащить их к школе, где был избирательный участок. Дело в том, что как раз впереди школы располагалось деревенское кладбище. Привели местных мужиков и «вуйков», они притащили пожарными баграми тела, положили на кладбище, выкопали яму, мы же собрали все население, надо хоронить, но никто не хочет. Тогда чекисты багром раз, одного, второго втянули в яму, начали было третьего затаскивать, но тут женщина выскочила из толпы и к нему бросилась, оказалось, это был ее мужик. Чекисты тут же ее за шкирку схватили и забрали к себе, а вуйки последнего полицая положили в яму, зарыли ее и место разровняли.
На Западной Украине я пробыл 5 лет, все время тянулись бои с бандеровцами, постоянно из-за угла стреляли, причем они и на дорогах стреляли, и ночью по деревням облавы делали, ведь в села приехали много активистов из России и Украины для того, чтобы восстанавливать Советскую власть, создавать совхозы и колхозы.
Кроме того, это были учителя, врачи, надо было милицию организовывать. Ведь эти территории вошли в нашу страну только в 1939–1940 гг., получалось, что после войны новое государство надо строить на западноукраинских землях. Кроме бандеровцев, там было до черта поляков, но мы с ними не сталкивались, язык был совсем другой. А так бандеровцев местное население поддерживало, и на нашу сторону они не переходили, по крайней мере, я такого не слышал.
Источник: Я помню
