Премьер-министр Эстонии Кая Каллас призвала европейские страны прекратить выдавать туристические визы россиянам и заявила, что «посещение Европы — это привилегия, а не право человека».
Вы удивлены, что высокое должностное лицо страны-члена ЕС может нести чушь на грани национализма? Это нормально. Она же не сама стала премьер-министром, а унаследовала должность династически, по праву рождения получив все по блату: место в партии, должность в Правительстве.
Итак, то, что Кая не выучила в институте, я расскажу ей в Телеграме.
Еще в 1975 году государства-участники ОБСЕ (тогда — СБСЕ) поставили перед собой цель «облегчать более свободное передвижение и контакты… между людьми, учреждениями и организациями государств-участников», признав это важным фактором укрепления дружественных отношений и доверия между народами.
В 1989 году в Вене государства-участники приняли дополнительное обязательство «полностью уважать право каждого на свободу передвижения и местожительства в пределах границ каждого государства» и право «покидать любую страну»; оно было подтверждено в 1990 году в Копенгагене.
Таким образом, обеспечение свободы передвижения является одним из центральных обязательств, закрепленных учредительными документами ОБСЕ. Эта свобода стала реальностью, которую воспринимают как данность сотни миллионов людей во всех государствах региона.
Свобода передвижения четко прописана в международном праве в области прав человека. Статья 12 Международного пакта о гражданских и политических правах (МПГПП) устанавливает право каждого на свободу передвижения в пределах государства, покидать любую и возвращаться в свою страну. В Замечании общего порядка № 34 подчеркивается, что указанные положения Пакта защищают права всех жителей государства, в том числе иностранцев.
Нормы, касающиеся свободы передвижения, также содержатся в статье 13 Всеобщей декларации прав человека и статье 2 Протокола № 4 к Европейской конвенции по правам человека (ЕКПЧ). Следует добавить, что свобода передвижения является непременным условием для пользования широким спектром гражданских, политических, экономических, социальных и культурных прав, в том числе таких, отступления от которых не допускаются (право на жизнь и право на свободу от пыток и так далее).
При введении большинством государств строгих ограничений на передвижение (в контексте COVID-19), включая полный карантин и закрытие границ, эти меры объяснялись необходимостью защитить население от опасной болезни и гарантировать право на жизнь и право на охрану здоровья.
Хотя определенные ограничения свободы передвижения во время чрезвычайного положения допускаются международным правом, в том числе для обеспечения безопасности и защиты здоровья населения, эти ограничения, как и любые другие отступления от обязательств, должны быть строго необходимыми, соразмерными защищаемому интересу и недискриминационными.
В Замечании общего порядка № 27 к МПГПП подробно объясняется, что ограничения права на свободу передвижения (статья 12) допустимы, но любые ограничения должны быть предусмотрены законом с указанием конкретных условий и сроков ограничения прав (эти сроки в любом случае должны быть «кратчайшими»), а также доступных средств правовой защиты в контексте таких ограничений. Любые законы или политические меры, затрагивающие свободу передвижения в государствах-участниках, должны соответствовать этим правовым критериям, если вводятся или применяются отступления от обязательств или ограничения прав.
Наконец, в ситуациях вооруженного конфликта, помимо норм прав человека, действуют соответствующие положения международного гуманитарного права (право вооруженных конфликтов), а также документы «мягкого права» — например, Руководящие принципы по вопросу о перемещении лиц внутри страны (ООН), содержащие рамочную основу, которую стороны конфликта могут использовать в отношении свободы передвижения.
Садись, Кая, двойка.
