Недавно автор этих строк предпринял большое путешествие по Ирландии. Данное государство теперь уже вряд ли может считаться чужим, поскольку, как известно, сейчас там «на четверть бывший наш народ». Что тянет жителей Прибалтики в Ирландию, что побуждает там оставаться?
Маленькая Литва
Прибалтов в Ирландии много — очень. В первые дни, когда я жил у друзей в городке Олдксал, графство Мит, мне казалось, что приехал я вовсе даже не в Ирландию, а в Литву. Выходцы из этой республики здесь держатся друг друга, общаются в основном со своими, даже питаться предпочитают продуктами, приобретенными в литовском шопе.
Живет тут и немало латвийцев: но они, если верить рассказам, далеко не сплоченные и совсем не склонны к взаимовыручке.
Интересный феномен: что сами этнические литовцы, что русские из Литвы предпочитают держаться вместе. По национальности друг друга не делят — и те и другие одинаково называют себя «литовцами». Не то латвийцы: этническое расслоение между ними продолжает ощущаться и на чужбине. Многие приехавшие из Латвии русскоязычные постепенно теряют латвийскую идентичность: они мало интересуются новостями с родины, а в телевизоре у них сплошной Путин и «Камеди Клаб». День Победы ежегодно празднует здесь большое количество народу — съезжаются со всех концов Ирландии, снимают обширную площадку в окрестностях Дублина и веселятся там под звуки «Катюши», словно в Риге в парке Победы...
Мой друг Виктория консультирует эмигрантов в решении проблем с органами социального обслуживания, налоговой и коммунальными службами. Кое-кто из приезжих, чего греха таить, в английском почти ни в зуб ногой — такие нуждаются в помощи особенно остро. Путешествуя с Викторией по окрестностям, общаясь с ее клиентами, я стал лучше понимать, чем и как живут наши люди в Ирландии.
Сразу скажу — и буду это повторять! — с какими бы проблемами ни сталкивались переселенцы, Ирландия выглядит намного более благоустроенной и комфортабельной, чем родная Прибалтика. С другой стороны, почти никто из наших соотечественников не утверждает бесповоротно, что жить на родину никогда не вернется. Нет, большинство говорят, что такой возможности для себя не исключают — но «попозже, когда жизнь в родных краях хоть немного наладится, когда там появятся нормальные рабочие места».
«Не желаем возвращаться в Латвию из—за школы»
Леша и Елена приехали из Латвии много лет назад. Она из Вентспилса, он — уроженец Риги. Познакомились уже в Ирландии, здесь у них появился маленький Максим. Он работал на заводе сварщиком, сейчас получает пособие — из—за полученной на производстве травмы. Рассказывает, что покинул Ригу, где он трудился в автомастерской, на волне кризиса 2008 года. С тех пор, говорит, его несколько раз звали обратно — дескать, жизнь в городе постепенно наладилась. Лена по профессии бухгалтер, но тоже сидит на пособии, присматривает за ребенком.
— Мы бы, может, и вернулись, — рассуждает Алексей, — если б не Максимка. Его ведь скоро надо отдавать в школу. Мы внимательно следим за событиями в Латвии: общаемся с оставшимися там друзьями и родственниками, читаем новостные сайты. Знаем, что правительство поставило цель окончательно ликвидировать русские школы. Но отдавать ребенка обучаться на латышском языке нам не хочется — куда он потом с таким образованием? Мы уже все придумали: здесь устроим его учиться на английском языке в ирландскую школу. А на выходные будем возить в воскресную школу на русском, чтобы он не терял корни, свою национальную идентичность. Мне кажется, это наилучший вариант.
В свою очередь, Елена откровенно признает, что уехала в Ирландию главным образом за длинным евро. Второстепенной причиной называет то, что, будучи этнической русской, не чувствовала себя в Латвии вполне равноправным человеком.
Естественно, интересуюсь: а как с равноправием в Ирландии, не дискриминируют ли приезжих?
— Явной дискриминации, конечно, нет, — объясняет она. — Более того, здесь одним из основных принципов декларируют защиту прав всех и всяческих меньшинств. Но скрытое неравноправие до сих пор присутствует. Например, я как безработная много учусь на различных оплачиваемых государством курсах. Так вот, порою поступить на них для приезжего — целая проблема. Много раз замечала: как правило, на эти курсы берут лишь трех иностранцев в группу, никак не больше. То есть существует такая неафишируемая квота.
Ну, я придумала хороший способ борьбы с этим: на собеседовании надо прозрачно намекнуть, что ты боишься дискриминации по национальному признаку. Тогда возьмут — просто побоятся, что ты обратишься на них с жалобой.
— А как в Ирландии относятся именно к русским?
— Да нормально относятся, — отвечает Леша. — Никакого предубеждения именно к нам, русским, здесь нет. Газеты, телеящик, правда, что—то там трындят про «агрессивного Путина, залившего кровью Украину и Сирию», но без особого энтузиазма. У нас тут не Великобритания.
Ирландцы вообще мало переживают за то, что происходит где-то за морями, их больше волнуют насущные проблемы. Впрочем, это народ неглупый. Бывало, узнав, что я русский, местные задавали мне вопросы: что я думаю про жизнь в России, про ее политику, про Путина и т. д. Дескать, они не очень-то доверяют прессе и сами желают во всем разобраться. Приходится объяснять, что я и сам вообще-то приехал сюда не из России...
Медицинские ужасы
Как бы то ни было, Леша и Лена единогласно сходятся на том, что здесь, в Ирландии, они себя чувствуют много увереннее, чем на родине. То же самое, хоть и в других выражениях, высказала сорокалетняя литовка Сильвия, женщина экспрессивная, в выражениях не стеснялась:
— У наших правителей в Литве только одно на уме — как бы поглубже залезть в карман к простому человеку. Сейчас у нас люди массово ездят в Польшу за дешевыми продуктами — так я слышала, их теперь налогом желают обложить. Нет чтобы подумать, как обеспечить народ нормальными рабочими местами! Ну, вернусь я на родину — а дальше что делать буду?
От литовских дел разговор плавно переходит к ирландским. Откровенно говоря, у моих знакомых полно поводов для критики и здешней действительности. Тут вне конкуренции медицина, которую ругательски ругают почти все.
— Недавно парня к ним в больницу привезли, — рассказывает Сильвия, — с оторванным пальцем. Несчастный случай на производстве, бывает... Руку ему перебинтовали, медсестра засунула парню в зад градусник, а сама пошла домой — смена у нее закончилась. Сидит он так битый час, сидит... Потом заходит другая медсестра, она не при делах: «Ой, а чего это вы сидите тут с градусником в заднице?»
Сама Сильвия страдает болезнью суставов. С ее слов, она служит для здешних медиков чем—то вроде «подопытной мыши» — на ней испытывают новые экспериментальные препараты. И не откажешься — это побочное явление «бесплатной медицины». Даже этой помощи ей пришлось дожидаться более двух лет. Все из-за длинных очередей. Конечно, если заплатил денежки, то специалист примет сразу же. Как и в Литве, и в Латвии. Но когда с деньгами туго, то даже с самыми элементарными недугами порою приходится дожидаться приема годами.
Еще одни клиенты Виктории — болгарская чета Василь и Марьяна. Они арендуют скромный домик на окраине городка Келс. Ему двадцать три, ей всего девятнадцать. Недавно у них появилась дочка, и Василь озаботился, как бы оформить Марьяне пособие по уходу за ребенком. Поскольку сами они в этом не разбираются, пришлось звать на помощь Вику. Та приехала и детально проконсультировала.
Разговор вел Василь, Марьяна — прекрасная черноглазая мадонна с младенцем — скромно отмалчивалась. Я заинтересовался их домашним хозяйством. Удивила система подачи электричества — она в квартире начинает работать, если закинешь монету в счетчик. Я про такое в детстве читал в «Незнайке на Луне».
Накеры, которых все боятся
Впрочем, очень часто приезжие чересчур, как мне кажется, увлекаются критикой ирландских порядков. Очень часто в разговоре проступает горделивое: «Это же мы им тут все построили!» Мол, что делали бы ирландцы без переселенцев из Восточной Европы?
Может, через поколения сказители будут рисовать эпическую картину: до прибытия прибалтов Ирландия была пуста до такой степени, что первому самолету Ryanair негде было даже приземлиться. Зато уж приезжие Ирландию и выстроили — всю целиком, вместе с дольменами и средневековыми развалинами. Смех смехом, а из разговоров можно именно такое впечатление и вынести.
Говорят, что коренные местные обыватели литовцев даже немного побаиваются — именно потому, что те держатся сплоченно, готовы друг за друга постоять. А кого опасаются сами литовцы? В Ирландии мне пришлось наслушаться страшных рассказов про здешних «социальщиков», иначе говоря «накеров» (knackers). Это люди, которые поколениями сидят на государственном социальном пособии, часто промышляют грабежами и кражами. Местные гопники, короче говоря.
Накеров все стараются обходить стороной и ни в коем случае с ними не задираются.
— Представляешь, — рассказывает мне Алексей, — недавно накеры ограбили продуктовый магазин. Взяли у входа тележку, набили съестным и как ни в чем не бывало протащили ее мимо кассы на улицу — грузить украденное в машину. К ним выбегает сотрудник магазина, обвиняет, естественно, в воровстве. А они ему: «Мы собирались эти продукты загрузить, а потом вернуться и расплатиться. А ты, значит, говоришь, что мы воры? Да мы на тебя в суд подадим — за клевету и оскорбление малоимущих членов общества!» Так он согласился им бесплатно все отдать — лишь бы в суд не подавали... Если в ирландском суде сказать, что тебя дискриминируют по какому—либо признаку, проблем твои недруги не оберутся...
Бывают происшествия и посерьезнее. Мне поведали про молодого литовца, убитого накерами. Дескать, он ни с кем не искал конфликтов, но его внешний вид чем-то не понравился одному накеру. Тот сбил литовца с ног, а потом вдоволь попрыгал у него на голове, так что мозги потекли из ушей. Прибалт умер от полученных травм, убийцу вычислили, но сразу не арестовали. Пока суд да дело, от него забеременела девушка, а потом через адвоката он начал требовать себе послабления — дескать, молодой отец, которому надо заботиться о семье... Конца этой истории я не узнал, ибо она была еще в развитии...
К счастью, зловредные накеры в основном сосредоточились в крупных городах типа Дублин, Корк или Лимерик, а в глубинке их поменьше. Жалуются, что с накерами опасается связываться даже Гарда — ирландская полиция. Дескать, если позвонить и сообщить, что тебя грабят, полицейские приедут лишь тогда, когда преступники уже убрались восвояси.
Литовцы ворчат, что Гарда, мол, горазда лишь с непристегнувшихся автомобилистов штрафы сдирать — по восемьдесят евро с человека. «Вот бы сюда наших ментов из Прибалтики завезти, — слышал я и такое пожелание. — Уж они живо научили бы местных, как работать...»
Разница национальная и гендерная
В Каване, Наване, Олдкасле, Вирджинии, Атлоне, Туламоре, Слайго, Стрэндхилле и других местах, где я побывал, русская, польская, литовская, латышская речь отнюдь не является экзотикой — ее можно услышать и на улицах, и в магазинах, и в местах общественного отдыха. А как приезжие из разных стран уживаются между собой? Тут всякое бывает, конечно.
— Вот с украинцами, — делится Владислав, — в последнее время стало сложновато. Их тут тоже достаточно много — готовы лезть в благословенный Евросоюз любыми способами. Так вот, у них после Евромайдана резко проснулась национальная гордость. Они очень «пышаются» своей ненькой-Украиной, хоть жить и предпочитают вне ее. Общение с ними — как хождение по минам. Если случайно всплывет тема, чей Крым, или «москали—агрессоры», то можно нарваться на конфликт. Поэтому в разговорах с украинцами стараемся такие темы обходить — чтобы не травмировать их в прямом и переносном смысле.
Но в основном общаются люди нормально. Еще раз: можно много говорить о проблемах и трудностях, но сама атмосфера здесь способствует жизни на позитиве. Именно поэтому едут люди из Восточной Европы в Ирландию, а не наоборот.
Потому что и возможностей в Ирландии немало. Хочешь спокойного тихого быта — без проблем устроишься на какое—нибудь предприятие, занимайся физическим трудом и живи себе, вечерами попивая пивко у телевизора, катайся раз в год отдыхать на Мальту или Канары. Здешние работодатели часто совсем незлые: могут даже позволить в понедельник отлежаться дома, если слишком сильно принял на грудь в воскресенье.
Коли амбициозен — поступай в вуз, получай хорошую специальность и делай себе карьеру. Например, среди моих новых знакомых оказалась Татьяна из Минска — получила высшее образование на факультете химии и сейчас трудится в лаборатории, где создают новые лекарства против рака.
Или можно заниматься общественной деятельностью — как та же Виктория, как переселившаяся из Латвии журналистка Елена Закарите, создавшая сайт «Ирландские тропинки».
Кстати, еще один любопытный феномен, который я не смог не отметить. По моим личным впечатлениям мне показалось, что женщины-эмигрантки в Ирландии куда более активны, любознательны и честолюбивы, нежели их мужчины. Вот мужчин часто как раз всецело и устраивает вариант какой-то непрестижной работы и пивка по вечерам. Иногда они и вовсе годами сидят на пособии. А их жены и подруги стараются совмещать труд и учебу, рожают, воспитывают детей и одновременно получают дипломы, движутся вверх по карьерной лестнице. Но своих никчемных мужей не бросают — из жалости, наверное. А может, и из-за любви.
