Журналист Андрей Бабицкий — о том, зачем «Радио Свобода» использует язык ненависти и почему это стало обычной практикой для американских СМИ.
Для какого-нибудь российского СМИ, пусть даже самого одиозного, случай, подобный тому, что произошёл в эфире украинской службы «Радио Свобода» в выходные (3 декабря — прим.RuBaltic.Ru), явился бы причиной грандиозного скандала с последующими оргвыводами в виде закрытия программы и увольнения ведущих.
Приглашённый эксперт, говоря о том, каким он видит главный вопрос, поставленный обстоятельствами перед каждым жителем Украины, с нажимом, акцентируя сказанное, заявил, что украинцы должны спросить себя, готовы ли они «резать русню».
То есть убивать русских. Справедливости ради замечу, что предложенный вариант экстерминации представителей русского этноса — это как бы реакция на мифическую внешнюю агрессию со стороны России, но это уже детали.
Сама формулировка «резать русню» есть чистый, без малейших примесей образец hate speech, языка ненависти, публичное использование которого во многих странах считается уголовным преступлением, поскольку является средством разжигания межнациональной ненависти.
Я уверен, что ведущего, который даже не подумал остановить впавшего в буйство гостя или хотя бы заявить о неприемлемости использования подобных формулировок, никто не станет наказывать. А потому что не за что. Вероятнее всего, инцидент сочтут забавным и даже симпатичным казусом, который, конечно, слегка выбивается из того, что принято считать пристойным поведением, но по смыслу он полностью совпадает с редакционной позицией.
Россия — агрессор и поэтому должна получить отпор. А презрительное и полнящееся ненавистью словечко «русня» даёт представление, о какой убогой, жёсткой и уродливой этнической общности идёт речь.
Я думаю, что среди сотрудников американской радиостанции найдётся немало таких, кто исполнится гордости за смельчака, позволившего себе в студии вести столь дерзкие речи.
Есть два момента, способствующие окончательному вырождению организации, которая в лучшие времена могла, наверное, считаться журналистской. Национализм ещё со времён СССР является идеологической основой редакционной политики так называемых национальных служб, в число которых входит и украинская редакция.
Борьба с коммунистическими режимами обосновывалась в США с 50-х годов прошлого века своего рода обязанностью свободного мира помогать угнетённым этносам выйти из-под власти поработителей. Был даже принят специальный закон о порабощённых народах, содержавший список территорий, страдающих под бременем красного ига. Там оказались даже такие экзотические топонимы, как «Казакия» и «Идель-Урал».
По умолчанию считалось, что разбуженный национальный дух — это кладезь свободомыслия и что-то вроде демократического компаса, указывающего верное направление на Запад.
Вместе с СССР ушла в прошлое и коммунистическая система, но борьба продолжается на тех же самых основаниях.
Только теперь она ведётся не с коммунистами, а с Россией — Руснёй, как остроумно заметил гость украинской редакции. Для этого, точно так же как и в советские времена, созданы национальные редакции.
Но если раньше они вещали как бы от лица и на территории бывших союзных республик, то теперь на отдельные зоны разбита Россия. Фрагментация вещания и его локализация соответствует общему плану освобождения российских регионов от власти нового тоталитаризма частями — у кого как получится.
Работают редакционные отделы Сибирь, Татарстан, Средняя Волга, Северный Кавказ, Крым. Отдельный сайт есть у чеченцев. Они на особом счету, поскольку считаются, по всей вероятности, передовым отрядом, которому при удачной политической конъюнктуре может выпасть шанс возглавить освободительное движение порабощённых народов в новых исторических обстоятельствах.
Я помню, как знакомый чеченец, сотрудник северокавказской редакции в Праге, уговорил женщину, с которой он жил, — русскую из Казахстана — наговорить ему под запись какой-то невероятно постыдной чуши о том, как ей стыдно быть русской. Это скотство он выдал в эфир, считая проделанный финт грандиозной профессиональной удачей. Я не шучу — он с гордостью рассказывал коллегам о том, какое чудесное интервью ему удалось записать.
Второй момент не связан с идеологией. Он скорее замкнут на внутреннюю политическую ситуацию в самих США, где с лёгкой руки Дональда Трампа и его оппонентов из Демократической партии hate speech становится обычным медийным инструментом.
Давать обидные имена и прозвища, обвинять противников не в слабоумии даже, а сразу называть их полными идиотами, лжецами, вываливать, не проверяя, насколько он аутентичен, всякого рода компромат, в котором фигурируют коррупция, воровство, проститутки, наркотики, всё что угодно, — это уже обычная практика на американских медийных площадках. На фоне этого «резать русню» выглядит как безобидное приглашение на партию в гольф.
Для нас это неплохая новость, поскольку у нас использование языка ненависти вызывает шок и недоумение. Мы автоматически отчуждаем от себя пространство, в котором произносятся вещи, способствующие распрям и ненависти между народами.
Мы — многонациональное государство, у нас есть 282 статья, и самое главное — никто не отменял в России функционал здравого смысла и норм человеческой морали, которые, как и во все времена, внушают нам, что никого резать нельзя. Что это дурно и бесчеловечно.
