Латышские националисты намерены изуродовать мемориал в Саласпилсе, обновив экспозицию так, что уравняют и гитлеровских палачей, и ни в чем не повинных жертв.
Недавно в газете Neatkariga известная национально-озабоченная дама Элита Вейдемане опубликовала интервью с историком Улдисом Нейбургсом. Им было о чем побеседовать по душам: дружно и «в национальном духе» они обсуждали историю Саласпилсского лагеря смерти.
Тон разговору был задан сразу самой Вейдемане:
«В латышском обществе давно аллергия на Саласпилсский мемориал, ведь часть русскоязычной публики из низкой политической корысти превращает это место в "священную корову" и использует для распространения исторических фальсификаций и для оправдания советской оккупации».
Нейбургс оказался достойным собеседником Вейдемане. Он, вместе с другими авторами — Карлисом Кангерисом и Рудите Виксне, написал пропагандистскую книгу Aiz šiem vārtiem vaid zeme. Salaspils nometne: 1941-1944 («За этими воротами стонет земля. Саласпилсский лагерь 1941-1944»).
Он же регулярно публикует в разных национально-правильных изданиях статьи о доблести легионеров Waffen SS. Ему же власти поручили потоптаться на истории лагеря смерти, обновив экспозицию, чтобы было «как надо», что Нейбургс охотно делает.
Я побеседовал с историком Владом Боговым, который написал книгу «Приговоренные нацизмом», которая разительно отличается от «бессмертного труда» Нейбургса.
Нацистов восхваляем, а наивных патриотов «случайно забываем»
— Если для «корыстной» русскоязычной публики «священная корова» — это история лагеря, то, например, для Вейдемане и Нейбургса «корова»— это история латышского легиона.
И не случайно статья вышла чуть ли не одновременно с разговорами политиков о необходимости присваивать статус ветерана войны только бывшим гражданам Латвии, легально въехавшим в страну или постоянно проживавшим на ее территории до 1940 года.
Понятно, что таким образом отсекается огромная часть тех, кто воевал с гитлеровцами, — подчеркивает Богов.
Историк отмечает, что политики снова уравнивают советский режим и гитлеровский. Странная позиция, учитывая то, что в годы войны половина населения была на стороне Гитлера, а другая — боролась с нацистами.
Впрочем, была еще небольшая кучка патриотов, о которых нынешняя Латвия вовсе не случайно забывает. Нейбургс лишь аккуратно упоминает, что в лагере содержался Константин Чаксте — сын первого президента Латвии Яниса Чаксте.
Константин Чаксте попал в лагерь за то, что в 1943-1944 годах хотел восстановить в Латвии конституцию 1922 года, которая была отменена в 1934-м при диктатуре Улманиса. К слову, именно с согласия Улманиса в октябре 1939-го Москва ввела в Латвию советские войска и с его согласия в 1940-м произошла так называемая первая оккупация.
Тоже неудобный факт, который официальные историки стараются лишний раз не вспоминать.
Но вернемся к Чаксте. В 1943-м он возглавил Латвийский национальный совет — псевдополитическую организацию. Позднее в ней провозгласили меморандум о восстановлении независимой Латвии, который, конечно, никакой силы не имел, но активисты начали рассылать письма, например, в Англию и Францию с просьбой ввести сюда войска, чтобы очистить страну и от немцев, и от «Советов».
Конечно, эти письма какого-то там Чаксте за рубежом никто всерьез не воспринимал. Группа Чаксте категорически была против того, чтобы латыши вступали в легион Waffen SS.
Однако организация Чаксте провозгласила в своем меморандуме желание создать латвийскую национальную армию, которая воевала бы на восточном фронте против красноармейцев, помогая тем самым немецкой армии.
— Впрочем, Чаксте — неудобная для нынешней Латвии фигура, ведь его организация, хоть и была совершенно никакой, но она-то как раз и выступала за борьбу как с одними, так и с другими. Вот он чистой воды патриотизм и национализм. Однако нынешние политики превозносят именно нацистов — латышских легионеров, которые якобы боролись за независимость страны против СССР, — говорит историк.
Нейбургс против фактов
Богов отмечает, что Нейбургс, хоть и называет себя «историком», но при написании книги и создании новой экспозиции в Саласпилсе, если видит не укладывающиеся в его схему факты, тут же называет это «советской фальсификацией».
К последнему относятся и документы Чрезвычайной республиканской комиссии, работавшей в Саласпилсе сразу после его освобождения.
— Эти документы есть в государственном архиве, там также есть тетради со списком детей, которых нацисты пригнали в лагерь, в том числе из Белоруссии. Эти списки составила в 1944-м тогдашняя настоятельница женского монастыря, куда нацисты согласились привезти из лагеря детей, чтобы их раздать хуторянам. Я эти документы, работая в архиве, фотографировал и видел фамилии тех, кто до меня их заказывал: были среди них и авторы упомянутой книги, — замечает Богов.
Новые герои Саласпилса
В новой экспозиции мемориала будут не только фотографии детей, пригнанных в лагерь из сожженных белорусских деревень (во время операции «Зимнее волшебство», которую проводили латышские полицейские батальоны), но и портреты, например, легионеров, попавших в Саласпилс за разные грехи, скажем, за дезертирство из рядов Waffen SS Нейбургс также намерен разместить портрет Артурса Непартса рядом с фамилиями заключенных.
— В интервью Вейдемане Нейбургс говорит, что Непартс выступал за независимость Латвии. Но когда в сентябре 1944-го у него появилась возможность освободиться из лагеря, то он радостно и не раздумывая принял предложение вступить в легион Waffen SS, хотя туда он так и не попал.
Он готов был бежать на фронт и стрелять в тех, кто шел освобождать Саласпилс. А стрелял бы он вместе с теми, благодаря кому и появился лагерь смерти, куда Непартс как «истинный патриот» сам и угодил. Согласитесь, абсурд!
И как фамилию такого «героя» можно размещать в новой экспозиции рядом с ни в чем не повинными заключенными — женщинами и детьми из Белоруссии? Этого делать нельзя ни в коем случае. Впрочем, голос таких, как я, ни Вейдемане, ни Нейбургс, конечно, не услышат, — заключил историк.
