В разгар украинского политического кризиса президент Польши Бронислав Коморовский предложил использовать средства из бюджета программы «Восточное партнерство» на поддержание проевропейских настроений в Украине. О том, какую роль в политике "Восточного партнерства" играют Польша, Литва и другие страны Восточной Европы и о влиянии финансирования некоммерческих организаций на политический процесс в странах-участницах программы порталу RuBaltic.Ru рассказал доктор исторических наук Александр СЫТИН:
- Александр Николаевич, предусматривает ли программа «Восточное партнерство» финансирование неправительственных организаций, выступающих в поддержку «европейского выбора» Украины и других стран-участниц программы?
- Сейчас трудно об этом говорить, потому что позиция самой Украины очень неопределенная в сложившихся обстоятельствах. Строго говоря, давать деньги на поддержание европейской интеграции Украины – это что сейчас под этим можно понимать? У нас много говорят, что эти деньги идут на поддержку оппозиции, на организацию беспорядков в Киеве. Может быть, это и так, на сегодняшний день трудно об этом сказать с определенностью.
- Тратились ли уже ранее средства из фонда «Восточного партнерства» на поддержание гражданского общества стран-участниц программы?
- Все это финансирование идет через некоммерческие организации. Поэтому, по всей вероятности, какие-то потоки были, но это нужно отслеживать специально, а отслеживать очень трудно, потому что любая некоммерческая организация составляет определенный план, получает определенный грант, происхождение этих денег более чем запутано и так далее. То есть таких прямых инвестиций, как, допустим, из финансовых организаций, нет. А непрямые, скорее всего, есть, но отследить их крайне сложно.
- Согласны ли Вы с утверждением, что подобные европейские программы, гранты для неправительственных организаций внесли вклад в развитие нынешнего украинского кризиса?
- Моя точка зрения состоит в том, что только за счет денег организовать акции, подобные тем, что сейчас в Киеве, практически невозможно.
Да, деньги могут помочь, внести свою лепту, но если большинство населения довольно существующим режимом, существующим положением, то, сколько денег не вкладывай – ничего не получится. Ну, выйдет 200-300 человек на демонстрацию – большего вы грантами для НКО и оппозиции не добьетесь. Но когда люди готовы с риском для жизни выходить на улицы, то тут ситуация гораздо глубже.
Да, наверное, поддержка оказывается. Но думать, что все эти люди на киевских улицах – наемники, которые зарабатывают деньги, я бы не стал – это некорректно.
- Из каких средств формируется бюджет «Восточного партнерства»?
- Он формируется из взносов. В том числе, даже в первую очередь, из евросоюзовских.
- И если Евросоюз сейчас последует предложению президента Коморовского и начнет оказывать массированную финансовую поддержку проевропейским настроениям в Украине, то кто будет оплачивать это обильное финансирование?
- Отвечу Вам в самых общих чертах: европейские налогоплательщики.
- Эта программа – часть внешней политики Евросоюза?
- Да, она очевидным образом евросоюзовская, просто Евросоюз выдвигает определенные страны в качестве авангарда и в качестве акторов того, что происходит. Потому что не может Евросоюз как юридическое лицо и субъект международного права выступать организатором этой политики.
Поэтому есть государства, которые по взаимной договоренности между собой и Брюсселем, осуществляют определенные действия, и финансовые, и политические.
- В случае политики "Восточного партнерства" эти страны, очевидно, Польша и Литва?
- Да, в первую очередь, это Польша и Литва. В последнее время стали говорить об усилении роли Германии. Я думаю, что еще свое слово скажет Эстония – у меня есть кое-какая информация по этому поводу, хотя эстонцы очень осторожны и никогда вперед не лезут. Так что, да – это деятели, которые формируют ядро политики "Восточного партнерства".
Потому что когда Украина отказывалась подписывать договоренности в Вильнюсе, многие говорили: «Ну, вот посмотрим, что теперь будет». Вот мы сейчас и смотрим.
- А какие выгоды от своей активности в реализации «Восточного партнерства» получают из Брюсселя страны-лоббисты программы?
- Дело в том, что политика Евросоюза согласованна, и здесь очень сложные могут быть договоренности. Здесь могут быть определенные программы, финансирование каких-то проектов, которые совершенно не связаны с политическими вещами. Условно говоря: дадут денег Литве на реформы энергетического комплекса, и Вы никогда не докажете, что политика Литвы по отношению к Украине напрямую связана с этими ассигнованиями. Из-за того, что финансовые потоки сейчас диверсифицированы, я вообще считаю достаточно бессмысленным отслеживание этих всех вещей. Потому что люди договариваются: вы сделаете в отношении Украины это и это, тогда в течение полугода вы получите ассигнования на строительство своей железной дороги. Или деньги на модернизацию флота. Или квоты на рыболовство. И мы с Вами никогда не свяжем эти вещи.
- То есть, управление политикой "Восточного партнерства" – это предмет кулуарных договоренностей в Брюсселе?
- Да, предмет договоренностей. Необязательно кулуарных. Просто идет одна линия договоров и другая линия договоров.
И Евросоюз осуществляет определенный баланс, в том числе, финансовых интересов своих членов. И все прекрасно понимают, что ценой этого являются определенные политические шаги.
