Будущий премьер-министр Латвии Лаймдота Страуюма в процессе подготовки к новой должности объявляет свою позицию по ключевым общественно-политическим вопросам, по отношению к которым в Латвии проводятся «красные линии». Ранее беспартийная и аполитичная, теперь же Страуюма вынуждена произносить ритуальные фразы про правую коалицию и левый «Центр согласия», ответственность Нила Ушакова за Золитудскую трагедию и отсутствие в Латвии проблемы неграждан.
Лаймдота Страуюма была, пожалуй, самым незаметным членом кабинета Валдиса Домбровскиса – она сама говорит об этом в многочисленных интервью, подчеркивая, что она не экстраверт, а человек немногословный, погруженный в свою работу. На посту министра земледелия Страуюма не отличалась громкими заявлениями: если высказывалась, то только по своему профессиональному профилю. Можно возразить, что ее должность к активности в медиапространстве не располагает, однако тому же Артису Пабриксу, допустим, это не мешало на любых занимаемых должностях и по самым разным вопросам сообщать общественности свое веское мнение.
Лаймдота Страуюма же до ее выдвижения в премьеры высказывалась против акцизов на продукты питания и обещала антидемпинговые меры против литовской молочной продукции, которая могла бы хлынуть в Латвию из-за торгового конфликта Литвы с Россией. В остальном - тишина.
В заявлениях министра Страуюмы никогда не было политики, даже если ее профильные темы были политизированы коллегами по правительству и журналистами.
Например, по той же литовской «молочке» министр земледелия и словом не обмолвилась ни о российской, ни о литовской версии запрета продукции – ни про давление на страны Балтии за их политику Восточного партнерства, ни даже про нарушение фитосанитарных норм она ничего не говорила. Только про защиту латвийских сельхозпроизводителей в связи с ожидаемым наплывом экспортных молокопродуктов из Литвы. Когда в связи с запретом Россельхознадзором латвийских шпрот ее уже прямо спросили про возможную политическую составляющую (мол, это давление на маленькую, но независимую Латвию одержимой «имперским реваншем» Москвы), Лаймдота Страуюма осторожно отвечала, что нужно дождаться отчета продовольственно-ветеринарной службы, а так у нее с российским коллегой – министром сельского хозяйства Николаем Федоровым хорошие рабочие отношения. Очередная встреча российского министра с уже премьер-министром Латвии, кстати, состоялась 19 января на сельскохозяйственной выставке в Берлине: тема запрета латвийских шпрот там тоже поднималась.
Однако даже для технического премьера рабочий прагматизм и аполитичность – это непозволительная роскошь. Поэтому с первой же недели в новой должности Лаймдоту Страуюму заставляют определяться по священным для латвийской политики вопросам и четко указывать, на чьей она стороне.
Собственно, первым же условием при переходе на новую работу стало вступление прежде беспартийной Страуюмы в «Единство». В правительстве Домбровскиса министерство земледелия было одним из немногих беспартийных: возможно, потому что оно одно из немногих, где на посту министра требуется настоящий профессионал со специальным образованием и опытом работы в данной отрасли? Но допустить на пост главы правительства (как предлагалось в разгар конфликта «Единства» с президентом Берзиньшем) человека с непроясненной позицией по официальному курсу страны правящая коалиция не могла. Поэтому Страуюму сперва приняли в «Единство», заставив подписаться под ее праволиберальной программой, а теперь «разъясняют» ее по ключевым вопросам.
Например, по вопросу об очередном не включении в правительство «Центра согласия» Лаймдота Страуюма не ограничилась аргументом «они сами не хотели», а сообщила о фундаментальных идеологических разногласиях между ЦС и партиями правящей коалиции. Коалиция правая (по экономическому признаку), а «Центр согласия» - это левые, заявила Страуюма, добавив, что сама она по политическим убеждениям консерватор, поэтому с социал-демократами из ЦС ей не по пути. Ну, и, разумеется, «Ушаков или, как минимум, кто-то из его окружения должны были уйти в отставку после Золитудской трагедии».
По другому «проклятому» вопросу латвийской политики – негражданам, «технический премьер» также высказалась в строгом соответствии с линией партии. «Я даже не буду ничего обещать», - сказала Страуюма, добавив, что эта тема ей не близка и вообще не значится в числе приоритетов правительства. Точное соответствие с линией партии, ведь «Единство» все эти годы и повторяло, что никакой проблемы неграждан в Латвии нет: пусть идут и натурализуются.
Впрочем, можно ли было ожидать чего-то другого от премьера, выбранного в 11 Сейме правящей коалиции во главе с «Единством» и с участием Национального объединения?
Лаймдота Страуюма сейчас произносит ритуальные слова, которые не может не произносить представитель нынешнего большинства Сейма, пусть даже она никогда не говорила и даже не задумывалась о подобных идеологических вещах, являясь чистой воды прагматиком. Однако ритуальные фразы и не имеют особого значения в устах управленца, никогда не стремившегося к политической карьере, до позапрошлой недели не состоявшего в партиях и, по собственным словам, видящего себя только техническим премьером и не любящего находиться в центре внимания.
Совершенно другой спрос будет с тех политиков, которые в самом деле называют себя политиками, ожидают, что люди будут голосовать за них на выборах в Сейм и обещают этим людям изменить Латвию в лучшую сторону. Например, противоречивые оценки вызывает недавнее интервью национал-консервативному изданию Latvijas Avīze потенциально одного из главных участников предвыборной гонки - бывшего Госконтролера Латвии Ингуны Судрабы – которая попыталась угодить максимально широкому числу избирателей. «Они хотят достойного отношения к себе в повседневной жизни», - это бывший госконтролер о негражданах. «Для меня важно, чтобы Латвия существовала долго, и чтобы мы были хозяевами на своей земле», - она же о сохранении в Латвии латышскости и том, что «паспорт каждого человека – это латышский язык».
Поскольку Ингуна Судраба явно видит себя не «техническим» премьером и не на девять месяцев, требования уточнить свое отношение к тем «проклятым» вопросам, по которым в латвийском обществе прокладываются «красные линии», к ней будут выдвигать уже не партийные идеологи, как в случае со Страуюмой, а избиратели.
