Понятие гражданской обороны, Всемирный день которой отмечается 1 марта, в Латвии, Литве и Эстонии принято интерпретировать куда шире, чем предоставление гражданскому населению убежищ во время военных конфликтов. Именно такую цель декларировала основанная в 1931 году «Ассоциация Женевских зон», предшественница нынешней Международной организации гражданской обороны. Ну а проблему борьбы с последствиями природных и техногенных катастроф мирного времени в Вильнюсе, Риге и Таллине вообще сводят к простой формальности.
В заявлениях эстонских, латвийских и литовских чиновников о том, как много они делают для повышения эффективности гражданской обороны, недостатка нет. Взять хотя бы получивший довольно широкую известность план эвакуации Вильнюса, разработанный мэрией столицы Литвы. Главным новшеством этого документа является дополнительный маршрут эвакуации населения — вдобавок к автомобильным и железным дорогам для этого предлагается использовать реку Нерис. В целесообразности такого подхода усомнились как литовские военные, озадаченные необходимостью изыскивать массу дополнительных плавсредств, так и местное правительство, особенно когда узнало, в какую сумму обойдутся работы по углублению дна на проблемных участках водной артерии. Тем не менее вильнюсский мэр Валдас Бенкунскас не оставляет надежд обеспечить своему детищу бюджетное финансирование.
Но и в целом представления руководителей стран Балтии о гражданской обороне связаны с обеспечением безопасности мирного населения весьма относительно. Тут наблюдаются совершенно противоположные приоритеты в лице военизированных добровольческих структур, вот уже больше столетия (хотя и с вынужденным перерывом) любовно пестуемых во всех трех Прибалтийских республиках.
Сформированные в феврале 1918-го в Эстонии отряды «Омакайтсе» («Самооборона») стали основой для более известной организации «Кайтселийт», получившей законодательное оформление пару лет спустя. Восстановили ее в 1991-м, а на государственном уровне признали менее чем через год после этого. К настоящему моменту численность «Союза обороны Эстонии» (как переводится «Кайтселийт») доведена до 20 тысяч человек, его отделения действуют во всех уездах республики.
Ровесником эстонских добровольцев является латвийское ополчение «Земессардзе», впервые сформированное в декабре 1918-го и воссозданное в августе 1991-го.
Причем уже через год ополченцы, в рядах которых, кроме 8 тысяч «любителей», служивших в свободное от основной работы время, насчитывалось свыше 700 профессиональных военных, стали крупнейшей составной частью вооруженных сил государства.
Союз стрелков Литвы, хотя и образовался только в 1919-м, получил, в отличие от других подобных прибалтийских организаций, куда более внушительный боевой опыт — одно участие в захвате Мемеля (теперь Клайпеда) чего стоит. Вплоть до 1940-го года стрелки признавались самой сильной военизированной организацией в республике и вполне могли померяться силами с литовской армией. Но после возрождения в 1989 году Союз былой популярности, когда насчитывал 61 тысячу человек, до сих пор не достиг — его нынешнюю численность оценивают в 7 тысяч. Впрочем, для не слишком населенной современной Литвы и это не так уж мало.
Вопрос, насколько боеспособны современные прибалтийские ополченцы, остается открытым. Что, впрочем, не мешает осваивать выделяемые на них весомые денежные транши. Этот процесс сопровождается периодическими эксцессами. Например, в свое время эстонцы активно обсуждали массовую закупку главным штабом «Кайтселийта» сейфов, в которых члены организации должны были хранить оружие и боеприпасы у себя на дому. «Земессардзе» примерно тогда же оскандалилось, закупив в Словакии патроны, которые после выстрела так и оставались в стволе, а также приобретя китайские саперные лопатки, ломавшиеся при малейшей попытке копнуть землю. Их литовские коллеги снискали сомнительную известность благодаря кухонным принадлежностям, цена которых после перевода в разряд оборонного имущества чудесным образом возрастала в десятки раз.
Несмотря на все эти скандалы, финансирование добровольцев власти снижать отнюдь не намерены. Например, если в 2021-м все тот же «Кайтселийт» получил 38,6 миллиона евро, то на следующий год — уже 48,5 миллиона, а в 2023-м ассигнования увеличили до 50 миллионов в европейской валюте.
Помимо функции бездонной денежной кормушки добровольческим формированиям в Прибалтике отводится еще одна роль, которая в текущей ситуации приобретает особое значение.
Не очень популярные у собственного населения правительства Латвии, Литвы и Эстонии видят в ополченцах ту силу, которая при случае должна оградить их от народного гнева (при всей маловероятности такого сценария).
Неспроста ведь Союз стрелков управляется непосредственно Кабмином Литвы и призван не столько прививать населению навыки гражданской обороны, сколько выполнять задачи поддержки органов правопорядка, охраны края и самоуправления. Помимо участия в ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций, на «земессаргов» возложено еще и обеспечение «общественной безопасности и правопорядка». А в уставе «Кайтселийта» главный пункт — «обеспечение готовности нации защищать независимость и конституционный строй».
Надо признать, расчет на военизированных добровольцев выглядит оправданным не только потому, что регулярная армия по природе своей обычно крайне неохотно участвует в усмирении бунтующих сограждан. Члены вышеперечисленных организаций в большинстве своем — махровые националисты, напоминающие украинских радикалов. Так, бывший командующий вооруженными силами Латвии Раймондс Гаубе признал, что 90% земессаргов «служат по соображениям идейной мотивации». Думается среди их литовских и эстонских коллег идейных не меньше.
Как показал украинский опыт, подобные добровольческие военизированные формирования обычно занимаются не защитой мирного населения, а разбоем и мародерством. Таким образом, их прибалтийские коллеги могут стать не гарантами безопасности для мирных жителей, а одной из главных угроз.
