Восприятие России в Эстонии на общественном уровне существенно отличается от того мнения, которое определяет действия правящих властных групп: значительная часть населения выступает за развитие отношений с большим восточным соседом - с Россией. Однако на государственном уровне сложился настоящий «дефицит общения». По мнению политолога Тартуского университета Кармо Тюйра, сотрудничество Москвы и Таллина может активизировать лишь политическая воля и «третья сторона»:
- Г-н Тюйр, как бы вы оценили текущие отношения России и Эстонии?
- У нас есть некоторые сферы, где мы сотрудничаем хорошо – силовые ведомства, например, пограничные службы. Но есть области, где контакты даже не налажены. Давайте разделим эту картину на три составляющие: государственная, региональная и местная. На первом уровне у нас контактов просто нет. Наши президенты никогда не встречались. На форумах – да, но друг к другу в гости не ходили. На региональном уровне контактов нет, потому что у нас и регионов нет. На уровне реальных проектов идут хорошие взаимоотношения за счет того, что они, как правило, финансируются третей стороной. Ни Россия, ни Эстония платить друг другу не собираются, и сотрудничество налаживается, когда находятся «третьи» деньги - со стороны ЕС. Картина, в общем, получается прохладная, и если не появится политическая воля с одной или с другой стороны, то ситуация не поменяется.
- Что должно произойти, чтобы появилась эта политическая воля и «прохладная картина» потеплела?
- В наших отношениях доминирует инерция негативизма. Мы привыкли думать друг о друге плохо, и почему я вдруг должен менять свое отношение? Для этого должен быть какой-то толчок. Либо со стороны общества при реализации общих проектов, либо при наличии политической воли. Сейчас же обе стороны думают в одном направлении: что бы мы ни делали, лучше от этого не становится. Если, например, мы делаем шаг в сторону России, то она только увеличивает свое давление – выдвигает новые требования.
- Как Вы оцениваете взаимодействие русской и эстонской общины?
- Треть населения Эстонии это русскоговорящие: не только русские, но и украинцы, белорусы и так далее. Из них одна часть имеет эстонское гражданство – с ними нет никаких проблем. У другой есть российское гражданство, с ними тоже нет проблем – у них есть свои права и гарантии, они живут по своим правилам. И есть третья часть – не имеющие гражданства, вот с ними проблематично. Их число составляет около 8% от всего населения Эстонии, точную цифру никто не знает, потому что они не имеют гражданства. Они сами не совсем понимают, чего хотят, и государство тем более не знает, как с ними общаться, потому что нет общей платформы. Многие из них сделали свой выбор сознательно.
Приведу пример: одна женщина сказала, что не может выбрать себе гражданство, потому что ее муж выбрал российское гражданство, а сын выбрал эстонское, и она не может выбирать между сыном и мужем. Люди, которые не определились, остаются без работы. И к ним есть претензии, ведь эта часть населения оказывается, по сути, не нужна. Но это их решение.
Отмечу еще одну важную деталь, которая извне практически не известна. Нельзя говорить об эстонских русских как об одном целом, которое имеет одинаковые проблемы. Например, староверы – русские, которые жили в Эстонии до Второй мировой – очень лояльны к Эстонии, и для них Россия чужая. У них этничность, идентичность абсолютно эстонская. Есть те русские, которые живут на границе с Россией. Они тоже лояльны к Эстонии и воспринимают Россию как «они». Эта группа точно знает, как живут по ту сторону реки, для них эта жизнь не совсем привлекательна. И есть еще одна группа, это те, кто живет в Таллине, в бывших промышленных пригородах, они являются проблематичным сегментом, потому что живут в параллельном информационном и образовательном мире, не соприкасаясь с эстонской общиной. Они живут сами по себе, озлоблены на всех, обвиняя всех, что их бросили.
- Какое место занимает «русский вопрос» в политическом процессе Эстонии?
- В Эстонии не образовалось ни одной русской партии. Вопрос национальности в политическом плане не играет заметной роли. Русские, которые живут у нас и имеют право голосовать, не выбирают «своих». Потому что они не видят, что русские в Эстонии могли бы на почве национальности решить их проблемы. Они голосуют или за центристов, или за либералов. Это те русскоговорящие, которых, как гласит легенда, очень ущемляют, но которые при этом получают русскоязычное образование, читают русские газеты и слушают русскоязычное радио. Русская община у нас очень раздроблена, и предпринималась уйма попыток создать разные ассоциации. Обычная их численность - 10 человек. Впоследствии они объединяются и переобъединяются между собой, и у них не получается привлечь доверие своих же соотечественников, за права которых они борются.
- В беседе вы неоднократно обращались к понятию «политической воли». Какой смысл Вы вкладываете в это понятие?
- У вас это просто: например, Путин сказал упорядочить границы, Лавров начал делать определенные шаги, чтобы это выполнить. Но у нас парламентская республика. Парламент дает указания правительству. Получается, у нас разные «источники» политической воли.
- Может, это и не дает хотя бы одной из сторон сделать первый шаг?
- Быть может.
