Двусторонние отношения России и Литвы последних месяцев многие эксперты оценивают как худшие за весь период после распада СССР. Что можно сделать для нормализации этих отношений, и какие проблемные темы препятствуют этой нормализации? Об этом в интервью RuBaltic.ru рассказал доктор гуманитарных наук, историк, эксперт в области международных отношений Альгимантас КАСПАРАВИЧЮС:
- В одном из своих интервью вы отметили, что литовское руководство много говорит и мало делает. Что, на Ваш взгляд, Литве сейчас было бы полезно сделать для нормализации отношений с Россией, а что самой России?
- Тут перемешаны политические и экономические вопросы; от этого возникает много недоразумений. Наверное, начать нужно было бы с того, чтобы литовская и российская сторона стали бы чаще общаться на политическом уровне – это был бы первый позитивный момент: две страны лучше поняли бы друг друга, стало бы больше взаимопонимания.
На данном этапе, за последние несколько лет такого взаимопонимания между Вильнюсом и Москвой я не вижу.
Сейчас я не хотел бы вдаваться в подробности и указывать людям, которые занимаются дипломатической работой, как им действовать.
Но все-таки с учетом нашего богатого совместного исторического опыта, нашего геополитического соседства, у нас есть очень большое пространство для общей работы, для взаимопонимания, для добрососедства.
К великому сожалению, мы как-то не можем найти того общего языка, который очень важен в общении между соседями. Вообще, жить рядом друг с другом и не разговаривать, не общаться – это очень трудно, и это неправильно.
Тем более, в культурном плане, по-моему, российско-литовский диалог очень хорошо работает.
Есть много совместных культурных проектов. Многие литовцы работают в Москве, а в Литву приезжают творческие коллективы из России. В этом плане, в культурном, все идет очень позитивно.
А вот в политическом плане и в экономическом у нас очень много деструктивных моментов.
- В нормализации отношений между государствами ключевое значение могут играть как раз общие экономические интересы. Но в случае с российско-литовскими отношениями подобная логика не работает, напротив даже, совместные экономические интересы воспринимаются Литвой как угроза. Почему так происходит?
- Я позволю не согласиться с вашей оценкой экономики как фундамента международных отношений. Можно взять в качестве примера межвоенное время, когда Литва и Советский Союз экономически мало сотрудничали, российская доля во внешнеэкономической деятельности Литвы никогда не превышала 3-3,5%, но, несмотря на это, политические и культурные отношения были довольно хорошие. Поэтому мы не должны преувеличивать значение экономики: по-моему, есть более существенные вопросы – общая история, историческая память, культурное сотрудничество, общее геополитическое пространство.
- Однако в диалоге между Москвой и Вильнюсом трудности очень часто связаны с исторической тематикой. Вспомнить хотя бы недавние события с ПБК и социал-демократом Брадаускасом. Чего не хватает на Ваш взгляд, чтобы вывести историю за пределы политики?
- Да, и в Литве, и в России в исторической науке все больше присутствует политика. Меня очень удивляет, что внешняя политика России в последние годы все больше, на мой взгляд, отождествляется с Советским Союзом.
Взять хотя бы недавнее заявление г-на Лукашевича, который сказал, что в 1991 году Литва была еще советской республикой. Если мы посмотрим на договор от 29 июля 1991 года, подписанный Ландсбергисом и Ельциным, мы увидим, что Россия признает Литву в качестве суверенного государства, начиная с 11 марта 1990 года, а Литва признает Россию как независимое государство, начиная с 15 июня 1990 года. Так что сейчас, получается, происходит отход от той юридической базы, которую заложили первый президент России Ельцин и тогдашний руководитель Литвы Ландсбергис.
Такие заявления с обеих сторон имеют и политическую окраску, они дают разным радикальным группам с обеих сторон по-своему интерпретировать историю. Самые большие проблемы начинаются, когда историю начинают интерпретировать не профессионалы, а дилетанты – радикалы с политическим уклоном.
- Что, на Ваш взгляд, мешает политическим элитам отказаться от дальнейшей политизации истории?
- И в Литве, и в России политизация истории – это очень удобная вещь для сплочения своего электората. Кроме того, мешает тот негативный груз, который присутствует в исторической памяти и в Литве, и в России.
Я сейчас не буду говорить про Литву: об этом я много пишу и говорю в интервью - пользуясь случаем, скажу про Россию. Неделю назад я был в Москве и обратил внимание на то, как конструируется историческая память в нынешней Российской Федерации. Один из основных национальных праздников в России отмечается 4 ноября в честь окончании Смутного времени, которое отождествляется с выдворением из Кремля Войска литовско-польского. Сейчас рядом с Кремлем поставлен памятник патриарху Московскому и Всея Руси Гермогену: по сторонам этого памятника мы видим два барельефа: они показывают польско-литовских захватчиков начала XVII века на одной стороне барельефа, а с другой стороны Кремль, освобожденный уже от литовско-польских захватчиков. В этом есть опасность: не получается ли, что Российская Федерация сегодня свою историческую память строит, в том числе на антилитовском и антипольском фундаменте?
И я не могу не признать, что точно такие же явления видны и в Литве, которая всю свою историческую память строит на фундаменте советской оккупации. Мы как будто больше ничего не видим в истории наших отношений с Россией, кроме того, что было с 1940 по 1990 год.
Понимаете, история, подлинная история – это вещь гораздо более просторная, сложная, великая, а мы оба – и Москва, и Вильнюс, выдергиваем какие-то части из этой общей истории и пытаемся на таких вещах выстраивать историческую память. Негативная историческая память – это всегда опасно, она может стать орудием в руках разного рода радикалов.
