Президент Тоомас Хендрик Ильвес напомнил, что «Эстония до сих пор ждет извинений у тех, кто имеет статус правопреемника Советского союза» за депортации эстонцев. Подобные выпады для официального Таллина вполне стандартны, но в силу ряда обстоятельств сейчас эти требования могут отозваться эхом как во внешней, так и во внутренней политике Эстонии.
Разногласия России и Эстонии в оценках общего прошлого задают тон двусторонних отношений на протяжении уже почти всей постсоветской истории двух стран, в существенной степени подчинив себе различные сферы межгосударственного диалога. Потенциальную выгоду от сотрудничества со своим восточным соседом Таллин предпочитает обменивать на возможность регулярно списывать проблемы современного развития Эстонии на травмы советского периода, экстраполируя ответственность за них и на современную Россию.
Подобная политика порой приводила к непониманию даже с ближайшими эстонскими партнерами по ЕС. К примеру, в 2008 г. президент Финляндии Тарья Халонен в интервью YLE выразила мнение, что ЕС заинтересован в том, чтобы входящие в него страны выстраивали трезвую, конструктивную дипломатию, а страны Балтии ведут рискованную политику по отношению к России, что обусловлено, по мнению г-жи Халонен, «посттравматическим синдромом». В ответном интервью президент Ильвес подчеркнул, что Эстония никогда не критиковала внешнюю политику и «психическое состояние» других стран ЕС. За подобный резкий выпад в итоге извинялся тогда лидер Центристской партии и мэр Таллина Эдгар Сависаар, заметив: «Халонен права. Эстония действительно вела такую политику и Эстония завела себя в тупик».
Приобретенное с тех пор некоторое хладнокровие в российско-эстонских отношениях позволило начать робкий диалог о заключении пограничного договора между двумя странами.
В отношениях между Эстонией и Россией сохраняется острый дефицит доверия, а откровенные упреки, желание Таллина сохранить статус жертвы и его требования извинений лишь усугубляют положение, особенно сейчас, когда идет обсуждение проблемы, решить которую не удается с начала 1990-х гг.
Подобные требования – это эмоции, которые не имеют под собой юридической основы. «Правовых оснований для этого нет, может быть моральные? Я вообще не знаю, где могут быть правовые основания для извинений», - задается вопросом профессор права, декан юридического факультета Таллинского университета Рейн Мюллерсон.
Спекуляция историческими темами обостряет и без того непростые межэтнические отношения внутри самой Эстонии.
«Когда я смотрю на то, как организуются мероприятия, посвященные скорбным событиям нашей истории, меня не покидает ощущение, что чьи-то «заботливые» руки прикладывают немало усилий для того, чтобы как можно дольше удерживать противостояние между двумя самыми многочисленными общинами Эстонии,
- поделился своим мнение с RuBALTIC.Ru заместитель председателя Эстонской Ассоциации преподавателей русского языка и литературы, преподаватель истории, медиа и общественных наук в Тынисмяэской реальной школе (старейшая русская школа Таллина) Игорь Калакаускас. - Не сомневаюсь в искренности организаторов, но не вижу какого-то разумного выхода из череды памятных дат, начиная с Дня Победы и заканчивая Днем Сопротивления. Среди участников этих мероприятий слишком много тех, которые словно хотят кому-то что-то доказать. Как будто есть возможность изменить то, что уже произошло». По его мнению, искусственная актуализация проблем восприятия истории лишь мешает общественному примирению.
Напомним, президент Ильвес еще совсем недавно, в День независимости Эстонии, признал, что нужно перестать «искать причины всех своих проблем в прошлом, как поступают некоторые бывшие колонии».
По мнению политолога, профессора эстонской Евроакадемии Эдуарда Тинна, этот сигнал о готовности умерить эксплуатацию исторической тематики на политическом уровне не был случайностью: «Я даже думаю, что это было результатом некоторого нажима западной стороны, потому что уже трудно стало защищать эстонцев, которые иногда переходили определенный рубикон, почему-то восхваляя события, когда во Вторую мировую войну мы были вынуждены воевать в немецкой форме».
Если нажим действительно был, то эффект от него оказался микроскопическим и за пределы ритуально-церемониальных речей не вышел. А эстонский президент, поправив бабочку, вернулся в свое привычное амплуа.
