До избирательной кампании 2012 г. Д.Грибаускайте играла в кресле главы государства роль авторитарного хозяйственника, пытаясь дистанцироваться от политики как таковой. О пересмотре литовским президентом своих задач и функций после прошлогодних выборов рассказал ruBALTIC.ru профессор политологии Каунасского университета Лаурас БЕЛИНИС:
- Г-н Белинис, в своей новой книге о Д.Грибаускайте «Президент» Вы говорите о дублировании Грибаускайте функций премьера. Какое место, на Ваш взгляд, занимает президент в политической системе Литвы?
- По Конституции политический режим Литвы можно определить как парламентскую демократию с немного усиленными действиями президента. Но это усиление направлено на решение вопросов внешней политики. Премьер же несет ответственность за все экономические, хозяйственные и финансовые дела. Президент, в свою очередь, не имеет возможности каким-то образом кардинально, серьезно влиять на деятельность правительства. Единственный его инструмент, при помощи которого он хоть как-то может повлиять на правительство – это закон, на основе которого президент должен предлагать парламенту кандидатуру премьера и тем самым решать, какая политическая конфигурация, по его мнению, может быть представлена в правительстве. Другой инструмент президента – возможность представления законов в парламент. Но здесь опять же последнее слово остается за парламентом – утвердить законопроект, изменить и т.д. Все. Больше президент по сути дела не может повлиять на правительство.
- Тот факт, что Грибаускайте сосредоточилась на хозяйственных вопросах, входящих в компетенцию премьера, и избегает политических переговоров и решений, это сознательное намерение возвыситься над политическими партиями, играть роль третейского судьи или неполное понимание своих функций как президента?
- Я думаю тут нужно отметить два момента. С одной стороны, сама Грибаускайте вышла из управленцев – из людей, для которых привычно решать бюрократические задачи и которые являются по своему мировоззрению людьми правительства. Она была бы, наверняка, неплохим министром. При этом мы должны понимать, что она, выйдя из бюрократии, очень узко понимает, что такое «политика» и «политическое».
Для нее любое действие должно быть очень конкретным, вплоть до того, чтобы его можно было измерить. А политика не имеет четкого контура, это постоянно изменяющееся явление, которое требует неустанного участия в диалоге, дискуссии.
Для человека, идущего от исполнительных, административных привычек, это, конечно же, трудность. Даля Грибаускайте интуитивно отталкивает от себя те идеи и проблемы, которые для нее не имеют контура, ясного конкретного выражения.
- В таком случае не было ли давление президента на процесс формирования правительства после последних парламентских выборов как раз из сферы того самого «политического», далекого от Грибаускайте?
- Совершенно верно! И я подчеркиваю: изменение баланса сил перед выборами и после выборов вбросило нашего президента в сферу политики. Она была заставлена действовать политически, то есть решать проблемы, которые для нее видятся как достаточно абстрактные. Это было реальным шагом в область политики.
- В своей книге «Президент» Вы говорите о «шлейфе авторитаризма» по отношению к Д.Грибаускайте. Получив независимость после Первой мировой войны, Литва достаточно быстро перешла к президентской диктатуре. Как Вы считаете, в подобных трансформациях есть объективные причины?
- Я бы не сравнивал нынешнюю ситуацию и межвоенное время. Не только в Литве, но и вообще в Европе. Там были совсем другие политические мотивы и причины. На мой взгляд, сейчас не существует внешних сил, требующих перейти к президентской диктатуре. Но существуют своеобразные пережитки советских времен, когда человек считал нормальным действовать как исполнитель.
Сейчас это все выражается в психологическом настрое большинства населения, особенно у старшего поколения, как и во всем постсоциалистическом пространстве, я думаю. Это поиск хозяина, поиск того, кто за него решит проблемы, поиск того, кто проявит волю и инициативу.
В таком смысле президент Грибаускайте является адекватным претендентом на эту роль.
- То есть запрос на «хозяина» - это свидетельство недостаточной зрелости общества?
- Для демократического общества нет ничего хуже ситуации, когда инициатива снизу отсутствует. Это значит, что будет отсутствовать и гражданская позиция. Старшее поколение, увы, научено жить именно так. Но я вижу, что поколение, которым 20-40 лет – это уже другие люди, которые высказывают свою позицию. То есть постепенно это должно воплотиться в нормальное свободное общество.
- Послевыборное противостояние Грибаускайте с Буткявичюсом и Успасских подорвало рейтинг президента. Сможет ли она сохранять свой авторитарный стиль в условиях, когда не является неоспоримым политическим лидером Литвы?
- Это очень интересный вопрос и требует наблюдений. Но я хотел бы здесь сделать некоторое уточнение. Рейтинги Грибаускайте падали не из-за противостояния, а из-за того, что последние месяцы Буткявичюс более активен. Это он принимает решения, он говорит о проблемах общества, о проблемах экономики.
То есть мы видим Буткявичюса в роли исполняющего реальные функции, которые востребованы обществом. И не видим Грибаускайте, ибо она сейчас в тени действий Буткявичюса. Да и вообще она сейчас переосмысливает свою позицию, вероятно, и поэтому взяла для себя паузу.
- В 2009 году Грибаускайте взошла на президентский пост на волне критики действующего на тот момент правительства консерваторов. По Вашей оценке, позицию какой из партий в настоящее время больше поддерживает президент?
- Здесь есть нюанс: если бы он действовала как явная политическая фигура и говорила на политическом языке, можно было бы увидеть ее отношение к партиям. Сейчас же мы можем оценивать Грибаускайте по решениям в отдельных, очень конкретных областях: в области финансовой политики, относительно атомной электростанции и пр. Здесь мы находим соответствия с действиями и нынешнего правительства, и ушедшего.
Экономическую политику нынешних правящих она поддерживает, потому что Буткявичюс понимает всю ответственность и резких движений не делает. Поэтому, оставаясь на позициях действующего правительства, она поддерживает те действия, которые не разрушают общего контекста.
- Не считаете ли Вы, что низкий уровень доверия к Сейму и партиям некоторым образом легитимирует авторитарность Грибаускайте?
- В определенном смысле да, я должен с этим согласиться. Но население обычно оценивает политиков не по политическим критериям, а по хозяйственным: если цены низкие, то и правительство, и президент, и Сейм – все хороши. То есть реакция населения, это реакция социально-экономического толка.
- Вы написали книгу и о восхождении Грибаускайте по карьерной лестнице, и о современном ее положении в качестве президента. Какой Вы видите ее карьеру в будущем, после завершения нынешнего срока ее президентских полномочий?
- Мне кажется, она будет баллотироваться на второй срок, и сейчас уже должны вестись переговоры о поддержке со стороны политических группировок. Я, конечно, не знаю наверняка, но это было бы логично. С другой стороны, если она не будет баллотироваться или проиграет (что маловероятно пока что), то неизвестно, чем она займется в будущем. Я слышал, что сама она где-то высказывалась о желании и дальше участвовать в европейской политике. Но это пока только слухи. За что купил – за то и продаю.
