В Латвии набирает обороты затяжная избирательная кампания 2014 года – сначала в мае состоятся выборы в Европарламент, а осенью – в Сейм. При этом все реалистичнее перспектива того, что самая популярная политическая сила страны "Центр согласия", наконец, сможет выйти из политической изоляции, считает кандидат в депутаты Европарламента от партии "Согласие" Андрей МАМЫКИН:
- Андрей Владимирович, главной электоральной красной линией в Латвии в последние годы является сотрудничество с «Центром согласия». Сильна ли эта красная линия в настоящее время?
- На национальном уровне нет. Вроде бы, «Центру Согласия» удалось размыть некие выстроенные вокруг него валы и показать, что это хозяйственная партия, что она хорошо проявила себя в Думе, что в прошлом году она выиграла вместе с партнерами из партии «Честь служить Риге!» выборы в Риге, во многих других городах, например, в Даугавпилсе, хотя пост мэра и не получила.
Конечно, очень грустно иногда от того, что ты должен каждый день вставать, бриться, чистить зубы и идти доказывать, что ты не оккупант, не хлебаешь щи лаптями и не ешь маленьких латышских младенцев темной ночью у себя дома. Но как только хоть один человек, хоть этнический латыш, не говорящий ни слова по-русски, от партии «Центр согласия» войдет в правительство, даже если это будет министр по делам пропалывания укропа в северо-западном Курземе, как только один человек придет на мало-мальски значимый пост в правительстве – это будет переломная ситуация. После этого перестанут бояться «Центра согласия» во власти.
Переломный, потому что правые, естественно, не хотят делиться властью. Я, возможно, пошел в политику (хотя, на самом деле, всего лишь засунул нос в щелочку двери) только потому, что мне это уже надоело. Я состоявшийся человек, могу работать в сфере журналистики или в смежных областях в разных странах, уехать из Латвии и забыть её, как страшный сон, но я не хочу уезжать. Правда, не хочу. Может быть, скоро и перегорю.
Ещё пара проверок на форму носа и вопросов вроде «не подносил ли я Путину заряды в Крыму», и, может быть, я тоже махну рукой и уеду, но пока не хочется. Хочется переломить систему.
- Сейчас проходит избирательная кампания в Европарламент. Однако «Центр согласия», согласно последним социсследованиям, теряет свою популярность. С чем Вы это связываете? Что необходимо сейчас «Центру согласия» для исправления этой тенденции?
- Теряет популярность объединение двух партий. Но на выборы в Европарламент отдельно идут Социалистическая партия и партия "Согласие". Поэтому с нами не идет социалист Альфред Рубикс, бывший коммунист, даже отсидевший за свои убеждения в тюрьме. Это сделано в том числе и потому, что на европейском уровне очень видны идеологические различия между "Согласием" и социалистами.
Рубикс сейчас работает во фракции объединенных левых севера и зеленых (European United Left/Nordic Green Left). Это не партия экстремистов, но очень похожа, это ультралевые ребята.
А партия «Согласие», которая входит в «Центр согласия» - это классические буржуазные социал-демократы. Это люди, которые не будут выступать за уничтожение частной собственности. Это те социал-демократы, которых во Франции называют социалистами. В итоге было принято решение идти двумя разными списками.
Поэтому сложно говорить о популярности, точных замеров только партии «Согласие» и только партии социалистов ещё не было.
Последний замер - это просадка рейтинга у всех и увеличение количества людей, которые ещё не определились, за кого они будут голосовать. Это где-то разочарование, где-то усталость и задание номер один для политиков - поработать с этими избирателями и убедить голосовать за них. Или хотя бы не голосовать за кого-то.
Несмотря на Крым, ситуацию с русскими школами и другие темы, я думаю, что такого, как в 2004 году, когда Татьяна Аркадьевна Жданок бросила лозунг «русские идут», а националисты быстро ответили «латыш - не сдавайся» и получили 4 места из 9, не будет. Я не верю даже, что явка будет 30%, думаю, будет 25-30%.
- С чем это связано?
- С апатией, усталостью. Активные избиратели все на Западе. Остаются либо национальные ребята, либо сельское и возрастное население.
- Избирательная кампания в Европарламент постепенно переходит в парламентскую избирательную кампанию. Центр согласия всегда старался выстроить свою избирательную кампанию на внеэтнической риторике. Как Вы думаете, какую роль в этих выборах будет играть национальный вопрос?
- Уже есть программа, она опубликована на официальном сайте Центризбиркома и посвящена социальным вопросам, потому что они сейчас волнуют электорат даже больше, чем вопрос граждан и неграждан.
Очень хочется переключить внимание, поскольку от националистической тематики все устали, да и решить социальные проблемы необходимо.
Мне как гражданину страны и налогоплательщику хочется, чтобы пенсия моей бабушки была такой же, как и минимальная пенсия в Греции. Как решить эту проблему? В Европе нет унифицированных стандартов. Их надо вводить, а пока этот маховик раскрутишь, пройдет очень много времени. Но возможно, на то и нужна та белка, которая крутит колесо.
Есть вопросы, связанные с языком, но не хочется быть популистом и говорить: «Вот я, Мамыкин, приду в Европарламент и сделаю русский язык государственным в Европе». Не будет же такого. Как я буду потом в глаза смотреть тем людям, кому я это наговорил? Хотя есть конкуренты, которые говорят это уже который электоральный цикл подряд.
- Перед началом избирательной кампании в Европарламент создаются новые политические проекты. Как Вы думаете, способны ли они оказать серьезное влияние на приближающуюся избирательную кампанию?
- Новых проектов особо и нет. Вылезла из пыльного угла Латвийская социал-демократическая рабочая партия. Их рейтинг - ноль целых ноль десятых, но они хотят попытаться силой реанимироваться, и это хорошо, можно в этой политической толкучке потолкаться локтями.
Есть ещё «Союз русских Латвии» и я как рядовой гражданин не очень хочу голосовать за эту партию, даже если у них замечательная программа. А программа у них - дифирамб Татьяне Жданок, как я прочитал.
Можно вспомнить и Александра Мирского, вышедшего недавно из партии «Альтернатива». Он любит женщин и дарит цветы. Почему его выгнали, я не очень знаю. Вероятно, было за что, человек, наверное, непорядочный. Не знаю, можно ли это считать новым проектом. В Риге они, конечно, всё продули, а в Даугавпилсе получили место или два. Евгений Царев от их партии стал депутатом Даугавпилской городской Думы.
Партия Судрабы не стартует на Европейский парламент. «Едины для Латвии» в лице Шлесерса не стартует – им это неинтересно. Партия Репше - у них рейтинг 1%, он всех уже утомил. Хотя у Репше есть список, в нём Андре Жагарс, уволенный директор Национальной оперы. Может быть, в последний день что-нибудь подадут. Технически это несложно.
- Как Вы оцениваете инициативы Ингуны Судрабы по созданию своей партии?
- У неё резко падает рейтинг. Кроме того, как политик она поступила довольно опрометчиво. Я беру, к примеру, её высказывание о Ниле Ушакове. Если ты идешь в политику, ты должен 24 часа быть в прямом эфире, говорить всем одно и то же и говорить правду. А она официально говорит одно, а мальчику, который представился студентом, записал интервью на диктофон и потом принес это на гостелевидение, высказывает откровения о современном политическом истеблишменте. Она себя окружила, конечно, очень странными людьми. И ещё эти бесконечные повторения: «Со мной Бог». Я тоже человек верующий, но у меня возникают вопросы, что же происходит с госпожой Судрабой, если она постоянно это повторяет?
Депутаты - это, по сути, персонал. Если вы являетесь гражданином одной из стран ЕС, и вы платите налоги, то часть из них идёт на содержание политики. И поскольку политики - персонал, то необходимо обслуживать нужды общества. Но я не думаю, что латвийское общество настолько теократично, что лозунг Ингуны Судрабы избирателю понравится.
Я не вижу её политического рвения. Она была очень влиятельной фигурой, хотя по закону госконтроль мало что может изменить.
Он может только в соответствии с законом погрозить пальчиком, но посадить он никого не может. Судраба же создала вокруг себя образ, но его можно конвертировать. Это искусство понравиться человеку. А у неё этого нет. Чего она хочет по жизни?
- Есть ли уже у ЦС, а на уровне Европарламента партии "Согласие" на примете какие-то политические силы (в том числе из числа недавно созданных), кого партия может использовать в качестве потенциального партнера?
- В Европарламенте нет.
- Некоторые эксперты считают, что в избирательных кампаниях этого года важная роль будет у региональных партий. Как Вы оцениваете потенциал Регионального альянса?
- Пока неизвестно, войдет ли в Региональный альянс крупный игрок - Латгальская партия с мэром Даугавпилса и партия «Латвии и Вентспилсу». Они будут играть роль в выборах в национальный парламент, но не знаю, будут ли играть какую-либо роль на выборах в Европарламент. Но они могут мотивировать людей.
- Айварс Лембергс является сейчас самым популярным политиком Латвии, тем не менее, он даже не рассматривается в качестве возможного премьер-министра страны. Почему? Может ли изменится ситуация по результатам осенних парламентских выборов?
- Во-первых, номинально он рассматривается всегда, потому что предыдущие электоральные циклы от Союза «зеленых» и крестьян Лембергс номинировался на пост премьер-министра.
Во-вторых, возможно, это связано с его участием в деле «Вентспилсских должностных лиц», где с 2006 года дело Лембергса рассматривается в суде, там уже под двести томов и первый эпизод касается 1993 года. Судопроизводство в Латвии - дело небыстрое...
Так вот, может быть, истеблишмент Латвии не хочет его номинировать, боится и опасается.
В-третьих, наверное, не хочет сам Лембергс. Он потрясающий мэр и руководитель самоуправления. Он очень опытный и знает в городе всё. Я вначале думал, что это популизм, но он действительно ходит по городу и смотрит, как торчит люк, ровно ли на два сантиметра. Он очень любит город и он объективно очень хороший мэр. Горожане его искренне любят. Так что, наверное, он не очень хочет уходить на пост премьер-министра. Думаю, он представляет, что это совершенно другая работа.
