Реакция официальной Варшавы на жесткие высказывания президента РФ Владимира Путина о роли Польши в развязывании Второй мировой войны оказалась на удивление вялой. Отвечать пришлось в основном журналистам, которых «наезд» российского лидера не столько возмутил, сколько напугал. Политики, очевидно, тоже не желают ввязываться в исторические баталии с Путиным. Польский нарратив больше походит на попытку отмахнуться от неудобной темы и ответить таким образом, чтобы избежать новых обвинений в антисемитизме и шашнях с Гитлером.
Казалось бы, в польском истеблишменте «наезды» президента России должны были вызвать бурю негодования. Хозяин Кремля не просто уличил руководство Второй Речи Посполитой в поддержке нацистского режима, а говорил об этом целую неделю на разных мероприятиях.
И то, что у Путина сложилось «неправильное» представление о причинах начала Второй мировой войны, это еще полбеды. Но ведь он свою позицию внушает лидерам других стран!
На саммите СНГ часовую историческую лекцию в его исполнении прослушали президент Азербайджана Ильхам Алиев, премьер‑министр Армении Никол Пашинян, президент Беларуси Александр Лукашенко и другие небезызвестные персоны.
Самое время принять решительные меры, направленные на защиту чести и достоинства польской нации, которых мы до сих пор не наблюдаем.
В крайне неловкую ситуацию Путин поставил Варшаву, когда назвал посла Польши в нацистской Германии Юзефа Липского «сволочью» и «антисемитской свиньей». Некоторые провластные историки принялись защищать «нашего хорошего дипломата», как выразился представитель польского Института национальной памяти Славомир Ценкевич, но официальные спикеры оправдывать Липского не торопятся.
Оно и понятно.
Слишком велик риск нарваться на возмущение еврейских организаций, с которыми у Варшавы и так сложились непростые отношения.
Шумиха вокруг выступлений Путина понемногу утихает, и сегодня можно констатировать, что Польша решила дать формальный ответ на этот исторический выпад.
О замешательстве поляков красноречиво говорит тот факт, что реакция их министерства иностранных дел на заявления президента России, сделанные в ходе недавней пресс-конференции, последовала с опозданием на двое суток. На выходе получился довольно сухой и сдержанный текст, в котором российскую сторону не обвиняют, а скорее мягко упрекают в использовании «пропагандистских сообщений сталинской тоталитарной эпохи». Заканчивается все на мажорной ноте — звучит предложение возобновить работу польско-российской группы по сложным вопросам.
В общем, президенту России ответили предельно уважительно, стараясь ничем его не задеть.
О «подлинных» причинах начала Второй мировой войны в контексте заявлений Путина порассуждал уже упомянутый Институт национальной памяти Польши. Тезисы те же, что и у МИД: Польша до последнего старалась сохранить нейтралитет, находясь между двумя тоталитарными государствами, которые в итоге ее расчленили.
Будто и не было Мюнхенского сговора, в котором поучаствовали миролюбивые потомки шляхтичей…
Это, кстати, тоже характерная деталь: слова Путина о разделе Чехословакии в Польше не комментируют от слова «совсем». Хотя это краеугольный камень обвинений в адрес руководства Второй Речи Посполитой. По словам российского президента, на Мюнхенской конференции 1938 года, где венгры и поляки не присутствовали, выразителем их интересов выступал лично фюрер.
Разве можно такое оскорбление оставить без ответа? Выясняется, что можно. Как и слова об «антисемитской свинье» — лучше эту «свинью» молча проглотить.
Если резюмировать, Польша отвечала на выпады президента России исключительно сдержанными заметками министерства иностранных дел и Института национальной памяти. Самая «жесткая» мера — вызов в тот же МИД российского посла Сергея Андреева. По словам дипломата, беседа была жесткая, но корректная. При этом в комментарии информагентству ТАСС Андреев отметил, что на оскорбительные утверждения он дал бы адекватный ответ. Выходит, оскорблений не было.
Только пару дней назад прорезался голос у польского вице-премьера Ярослава Говина. «Истеричная атака президента Путина на Польшу является проявлением беспомощности, вызванной недавними успехами польской исторической политики, включая резолюцию Европарламента, четко обозначающую германо-советскую агрессию на нашу страну как причину Второй мировой войны», — написал политик в своем блоге. Другие представители правительства молчат.
Молчит и президент Анджей Дуда, что выглядит довольно странно. Кому, как не ему, следовало бы разоблачить «кремлевскую пропаганду» столь высокого уровня?
К тому же 27 декабря в президентском дворце в Варшаве состоялось двухчасовое совещание по поводу высказываний Путина. За два часа можно было накропать достойный ответ, но Дуда предпочел промолчать.
«Вспомните, пожалуйста, речь президента, которую он произнес 1 сентября в Варшаве, — пояснил позицию польского лидера его пресс-секретарь Блажей Спыхальский. — Он очень выразительно сказал о том, что Вторую мировую войну начал российско-германский тандем. Если бы не пакт Молотова — Риббентропа, то Вторая мировая война или никогда бы не началась или не началась бы именно 1 сентября 1939 года. Президент очень выразительно сделал на этом акцент. Оттуда все эти декларации со стороны российских властей».
Логичный вопрос: если Дуда говорил об этом во время мероприятий по случаю годовщины войны, то почему бы не повторить эти тезисы сейчас? Повод весьма подходящий. Даже насущный — «агрессор» вознамерился забрать у Польши статус главной жертвы мировой бойни 1939–1945 годов. А ведь это один из главных столпов польской исторической мифологии.
Сам факт проведения совещания в президентском дворце говорит о том, что к словам Путина здесь отнеслись более чем серьезно. Почему же Дуда отмалчивается? Возможно, потому что решил руководствоваться русской пословицей «Не буди лихо, пока оно тихо»?
Пока Путин лишь приоткрыл дверцу шкафа, в котором хранятся скелеты деятелей межвоенной истории Польши. Если Дуда и компания попытаются резко ее захлопнуть, наружу всплывет еще немало интересного.
Неслучайно президент России подчеркнул, что собирается написать авторскую статью о подоплеке начала Второй мировой войны на основе архивных документов. Пробу пера Путина будут читать по всему миру, в отличие от скучных заявлений польского МИД и Института национальной памяти. Силы, мягко говоря, неравны.
Дуда мог записать тревожное обращение к нации, председатель правящей партии Ярослав Качиньский мог потребовать у Путина извинений, в Сейме могли начать разговоры о разрыве дипломатических отношений с Россией, под зданием посольства РФ могли митинговать разъяренные националисты. Но ничего этого мы не наблюдаем.
Реакция Варшавы говорит только об одном — она заинтересована в том, чтобы историческая дискуссия закончилась, так и не начавшись.
