Депутат Европарламента от Литвы консерватор Лайма Андрикене связала провал европейского проекта «Восточное партнерство» с «агрессивными действиями» России. По ее утверждению, в ЕС делают всё возможное для интеграции восточноевропейских стран, но Кремль препятствует этому процессу.
Лайма Андрикене считает, что европейские структуры делают всё возможное, а в застое европейской экспансии повинна Россия. Именно Россия, по мнению европарламентария, вставляет палки в колёса восточным партнерам и мешает им «правильно» развиваться.
«Почему мы забыли, что далеко не всем нравится наша политика “Восточного партнёрства”, которую мы начали проводить в 2009 году и которая дала ощутимые результаты? Почему мы забываем о том, с каким ожесточением против нас и наших партнеров действует Россия, которая не жалеет для этого средств?
Поставив цель остановить сближение Евросоюза с Украиной, Молдовой и Грузией, Россия не брезговала радикальными мерами: семь лет назад была атакована Грузия, от нее отрезали Южную Осетию и Абхазию, которые сегодня контролируют марионетки Кремля. Последних охраняют российские военные подразделения. Три года назад мы стали свидетелями российской агрессии против Украины. […] С начала войны Украину покинули 5 млн человек, в стране 1,5 млн беженцев из Восточной Украины, которым ЕС выделяет помощь», — констатирует Андрикене.
Программа «Восточное партнерство» была создана в 2008 году под эгидой Польши и Швеции. Проект направлен на укрепление сотрудничества между ЕС и шестью государствами Восточной Европы и Закавказья, а именно Украиной, Беларусью, Молдовой, Грузией, Арменией и Азербайджаном.
Важно помнить, что, помимо светлых заверений европейских политиков о том, что проект был направлен исключительно на укрепление добрососедства, он несет в себе гораздо более глубинную цель — втянуть восточноевропейские и закавказские республики, исторически тесно связанные с Россией, в сферу влияния Запада.
В Брюсселе, разумеется, отказываются признавать это утверждение, но в Варшаве и Вильнюсе задачи этого проекта понимают именно так.
Руководители Литвы и Польши не скрывают своих намерений и открыто говорят о том, что с помощью «Восточного партнерства» Европа окончательно должна вывести упомянутые страны из зоны российского влияния.
Провал ЕС
Несмотря на яркие заявления, по прошествии нескольких лет проект фактически перестал функционировать. Отдельные успехи заметны в Грузии, Украине и Молдове, однако их «проевропейскость» связана не с деятельностью проекта, а с тем, что у власти на данный момент находятся люди, симпатизирующие Западу. Говорить о долгосрочном проевропейском векторе бывших советских республик не приходится.
Ключевая причина провала этого европейского проекта заключается в том, что Брюсселю просто нечего предложить своим восточным партнерам. Призыв пожертвовать крепкими экономическими связями с Россией в пользу облегченной торговли со странами ЕС не находит широкой поддержки в бывших советских республиках.
Исключением стали Украина и Молдова. Эти страны подписали Соглашение об ассоциации с ЕС, но итогом такого решения стало резкое сокращение товарооборота с внешним миром, массовое банкротство фермеров, глубокий кризис в сельскохозяйственной отрасли, падение экспорта из-за ухода с российского рынка и резкий спад доходов рядовых граждан.
Для Беларуси, Армении и Азербайджана это не прошло незамеченным, поэтому в объятия ЕС они не спешат. Ситуацию усугубляет и то, что новый президент Молдовы Игорь Додон откровенно заявил о том, что договор об ассоциации — причина всех экономических несчастий его страны. Додон не исключает, что в обозримом будущем соглашение придется аннулировать.
Мнение экспертов
Аналитический портал RuBaltic.Ru обратился за комментариями к экспертам, которые попытались разъяснить, чем обусловлен крах проекта «Восточное партнерство» и почему литовская сторона решила возложить всю вину на Россию.
Директор Центра проблем европейской интеграции в Минске Юрий Шевцов
Белорусский эксперт по Восточной Европе Юрий Шевцов, директор Центра проблем европейской интеграции в Минске, считает, что крах политики «Восточного партнерства» обусловлен низким финансированием и заведомо невыгодными предложениями для восточных партнеров.
«“Восточное партнерство” — это программа с мизерным бюджетом. Брюссель выделил на нее только около 2 млрд евро. Этот проект, по сути, декоративен. Более того, если мы говорим об отношениях с ЕС, то для Грузии, Молдовы и Украины он стал шагом назад, поскольку эти страны претендовали на большее. Они рассчитывали на более выгодные условия, надеясь стать членами европейского сообщества гораздо раньше. Однако в программе этого заложено не было.
Если же говорить о Беларуси, то для нее этот проект стал возможностью наладить отношения с ЕС. На тот момент “Восточное партнерство” стало единственной европейской программой, в которой участвовала Беларусь. Государство использовало ее как площадку для коммуникации с европейскими структурами», — говорит Шевцов.
«В глобальном смысле “Восточное партнерство” бесперспективно. Программу сильно распиарили — она обросла мифами, — считает эксперт, не разделяя при этом мнения об экспансионистском характере проекта. — Многие пытаются увязать эту программу с европейской экспансией на восток. Мол, ЕС формирует блок стран с проевропейской ориентацией, но это не так».
«Проект — это не более чем площадка для решения очень локальных вопросов. То, что Украина и Молдова подписали Соглашения об ассоциации с ЕС, не является составляющей проекта “Восточное партнёрство” — это разные вещи», — резюмирует Юрий Шевцов.
Доктор экономических наук, президент Российской ассоциации прибалтийских исследований, профессор СПбГУ Николай Межевич считает программу «Восточное партнерство» изначально провальной.
«Когда инициатива о создании “Восточного партнерства” только появилась, когда Польша и Швеция лишь сформулировали основные тезисы этой программы, в МИД РФ почти никак не отреагировали по этому поводу. Россия предложила посмотреть на то, как будет действовать эта программа, а оценивать уже потом, опираясь на конкретные результаты.
В итоге же позиция российского внешнеполитического ведомства оказалась самой правильной, поскольку “Восточное партнерство” оказалось неконструктивным. Это стало ясно еще задолго до украинских событий. Причина неудач этого проекта в том, что ЕС изначально поставил упомянутые государства в неудобное положение. Странам предложили выбирать — либо вы с нами, либо вы против нас.
Апогеем такой недальновидной политики стала ситуация с Виктором Януковичем, которому в очень жесткой форме предложили решить, по какому пути должна пойти Украина. Мы все хорошо знаем, к чему привела такая политика ультиматумов.
Доктор экономических наук, президент Российской ассоциации прибалтийских исследований, профессор СПбГУ Николай Межевич
Сегодня лишь две страны более или менее приняли форму “Восточного партнерства” — это Украина и Грузия. Я хочу подчеркнуть, что именно форму, но не дух, поскольку эти страны далеки и от западной идеологии, и от европейских ценностей. Позиция же остальных стран — Беларуси, Армении и Азербайджана — по поводу программы оказалась отрицательной. Для них она невыгодна.
Если же говорить о Молдове, то там мнения меняются настолько часто, что это вызывает удивление во всех европейских центрах принятия решений.
Важно помнить о том, что в программе изначально отсутствовала всякая конкретика. Восточным партнерам никто не обещал членство в ЕС. Сама программа партнерства — это некая декларация о том, что государства X или Y будут стремиться туда — в Европу. Сам же проект не дает абсолютно никаких гарантий.
Также здесь нельзя не затронуть и взаимоотношения ЕС с Россией. Когда “Восточное партнерство” стартовало, отношения Москвы и Брюсселя были довольно теплыми. Было даже предположение, что та интеграционная линия сотрудничества, заложенная в проекте, затронет и Россию, но этого не случилось.
Инициаторы “Восточного партнерства” сразу дали понять, что эта программа существует “для них, но не для вас”. Россию изначально вычеркнули из списка потенциальных партнеров.
Поэтому трактовка этой программы как некоей новой разделительной линии двух сфер влияния — западной и российской — становилась всё более четкой. По мере проведения Вильнюсского, Рижского и приближающегося Таллинского саммита “Партнерства” она становилась всё сильнее.
Проект “Восточное партнерство” — это сборник политических деклараций и неплохая площадка для общения восточноевропейских и закавказских стран с европейскими государствами. Не более.
Важно лишь то, чтобы проект действительно выполнял роль такой площадки, а не превращался в политическую программу, цель которой — установить новую разделительную черту и, таким образом, внести еще больший раздор между Россией и Западом.
Говоря о заявлениях депутата Европарламента от Литвы, которая в чём-то обвиняет Россию, хочется подчеркнуть, что “подорвать” проект “Восточное партнерство” нельзя хотя бы потому, что это не проект строительства железной дороги или попытка добиться большого урожая пшеницы с гектара...
В программе отсутствует всякая конкретика, инициаторы не очертили конкретных результатов. Здесь не прописаны конкретные даты, здесь нет конкретных цифр. “Восточное партнерство” задумывалось как определенный вектор развития. Последний существует лишь на словах — он виртуален. А можно ли подорвать то, что виртуально?» — задает риторический вопрос Николай Межевич.
Признание инициаторов
О том, что программа «Восточное партнерство» изначально была бесперспективной и заведомо провальной, лучше всего свидетельствует тот факт, что от ее поддержки отказываются страны-инициаторы.
Так, министр иностранных дел Польши Витольд Ващиковский некоторое время назад откровенно заявил, что всё это было ошибкой.
«Мы отбросили эту концепцию, как неправильную. “Восточное партнерство” создавало для этих стран иллюзию, но не создавало перспективы членства в Евросоюзе. Политика, принятая предыдущим правительством, закончилась катастрофой, поскольку Евромайдан поставил ее под вопрос», — формулирует неутешительный диагноз «Восточному партнерству» глава польского МИД.
