Даля Грибаускайте за 10 лет президентства превратила Литву в европейскую Северную Корею. Это не публицистическое заострение и не фигура речи: аналитический портал RuBaltic.Ru собрал 5 политических практик, которые процветают в КНДР и при этом имеют аналоги в Литве. Если новый президент Гитанас Науседа хочет видеть Литву нормальной европейской страной, он должен прекратить «северокорейскую» политику предыдущего руководства.
1. Отстать от детей и учителей
В северокорейском уголовном праве действует принцип трех поколений, согласно которому наказание за политические преступления несет не только сам преступник, но и его дети и внуки. Например, если подданный Ким Чен Ына получил 25 лет лагерей, то те же 25 лет обязаны отбыть в лагерях следующие два поколения его семьи.
В 2014 году Вильнюсская окружная прокуратура, криминальная полиция и Департамент госбезопасности Литвы вели уголовное дело о поездках литовских школьников в российские летние лагеря.
В ходе расследования вильнюсская полиция ворвалась с обысками в две русскоязычные гимназии литовской столицы.
Дети, ездившие в Россию, обвиняемыми по делу не проходили, однако подразумевалось, что после поездок к восточному соседу они стали политически неблагонадежными и склонными к антигосударственной деятельности. Виновными за это были названы учителя вильнюсских школ — последним за отправление детей в российские летние лагеря грозило до семи лет тюрьмы, согласно статье №118 Уголовного кодекса — оказание помощи другому государству в действиях против Литовской Республики.
2. Прекратить милитаристскую истерию
Не менее важной, чем знаменитое чучхе, для Северной Кореи является политика сонгун: «армия на первом месте». Согласно идеологии сонгун, КНДР — это осажденная крепость, которой со всех сторон угрожают захватчики и оккупанты. Поэтому военная безопасность для КНДР является вопросом номер один. Все разговоры об экономике, уровне жизни народа и прочих «штатских» вещах должны отойти на второй план, потому что подготовка к отражению внешней агрессии первична, а все внутренние проблемы вторичны. Расходы на армию — это святое, и всякий, кто посмеет протестовать против постоянного увеличения военного бюджета, будет обвинен в антигосударственной деятельности и работе на иностранные разведки.
Не напоминает Литву в последние два года?
Кто-нибудь из литовских парламентских партий осмелился протестовать против последовательного увеличения военных расходов до 2% ВВП в ущерб социальным статьям бюджета? Разве не литовские власти год назад растиражировали в количестве 5 тысяч экземпляров брошюру о том, как в случае российской агрессии надо заниматься партизанской войной? И как еще назвать Литву при президенте Дале Грибаускайте (особенно в последние два-три года), если не «осажденной крепостью»?
Чистый сонгун.
3. Вспомнить про свободу слова
В Корейской Народно-Демократической Республике запрещены все иностранные телеканалы и радиостанции, прослушивание «вражьих голосов» карается отправкой в трудовые лагеря.
Литовской Республике до такого, конечно, еще далеко, и все же Литва Северной Корее ближе любой другой страны Евросоюза.
Где еще в ЕС регулярно отключают неугодные телеканалы? Чей суд заблокировал интернет-портал Sputnik по заведомо ложному обвинению? И кто, если не Литва, агитирует европейских союзников именно так бороться с «русской пропагандой»: вырубать из эфира, запрещать въезд и затыкать рот?
У нас плюрализм, и на этот счет не может быть двух мнений — это свобода слова по-северокорейски и европейские ценности по-литовски.
4. Перестать воевать с «попсой»
Поговорка сталинских времен «сегодня джаз, а завтра Родину продаст» в Северной Корее воплощена буквально. Существует реестр запрещенных песен и запрещенных фильмов — в него попадает практически вся музыкальная и кинопродукция, произведенная в Южной Корее.
И в этом вопросе из всех 28 стран Евросоюза ближе всех к режиму чучхе оказывается Литва.
В какой еще европейской стране можно представить запрет российского исполнителя за строчку «и Прибалтика тоже — это моя страна»? А вот литовские политики пытались запретить концерт Олега Газманова в Вильнюсе или хотя бы заставить его не петь со сцены песню «Сделан в СССР».
Еще в Литве сорвали гастроли хора им. Александрова, неоднократно с большим подозрением относились к Дням русской культуры в Вильнюсе, подозревали в нелояльности Литовскому государству польские и русские культурные организации на территории Литвы и с большим подозрением относятся к собственным театральным актерам и режиссерам, делающим успешную карьеру в России и распространяющим на родине «мягкую силу Кремля».
5. Выпустить политзаключенных
В 2011 году лидер Социалистического фронта Литвы Альгирдас Палецкис бросил в эфире литовского радио следующую фразу: «А что было 13 января, значит, у башни? Сейчас выясняется, что свои стреляли в своих». За эту фразу против политика было возбуждено уголовное дело — в соответствии с только что принятыми поправками к Уголовному кодексу за «отрицание оккупации» Палецкису-младшему грозило пять лет тюрьмы. Бывший вице-мэр Вильнюса был в шаге от реального тюремного срока.
Тогда Палецкиса спасли лишь вмешательство правозащитников и возмущение западных союзников Литвы, пришедших в ужас от того, что в стране Европейского союза человека за одну фразу могут посадить на пять лет. Политик отделался денежным штрафом.
Но Литовское государство ничего не забыло и не простило.
Последние несколько месяцев Альгирдас Палецкис сидит в тюрьме по обвинению в государственной измене, и литовская прокуратура совершенно серьезно утверждает, что опальный оппозиционер пытался установить в кабинете президента Литвы «прослушку».
Столь же абсурдны обвинения в адрес российского офицера Юрия Меля, который осужден на 7 лет тюрьмы за «дело 13 января 1991 года». Тяжелобольной человек сидит в тюрьме по статье «военные преступления и преступления против человечности» за то, что светил фарами танка и стрелял холостыми из направленный вертикально вверх пушки.
Такие сроки за подобные «преступления» — в чистом виде практика северокорейского тоталитаризма. Если Гитанас Науседа хочет, чтобы Литва была европейской демократией, а не Северной Кореей ЕС, он должен использовать свои возможности, чтобы выпустить Меля, Палецкиса и других политзаключенных.
