В Балтийском федеральном университете имени Канта 25 декабря прошло заседание дискуссионного клуба RuBaltic.Ru на тему «Что ждет Россию и Калининград в 2018 году». На заседании выступил генеральный директор радиостанции «Говорит Москва», председатель совета директоров ИД «Комсомольская правда» Владимир Константинович МАМОНТОВ. В интервью RuBaltic.Ru Владимир Мамонтов подвел итоги года и рассказал, как России нужно выстраивать отношения с Западом и со своими соседями:
— Г‑н Мамонтов, когда через много лет Вам скажут: «2017 год», — какое событие, какой образ, человек, новость из этого года Вам прежде всего придут в голову?
— Много чего было в этом году. Первое, что вот сейчас у меня всплыло в сознании, пока Вы задавали вопрос, — это не событие, а отсутствие события. Мы не отметили так, как мы могли бы отметить, столетие Октябрьской революции. Для меня это совершенно удивительная вещь.
Недавно кто-то из моих друзей задал простой вопрос: если бы сохранился Советский Союз, представляете, какой праздник был бы в этот день?! Не знаю, надо ли нам было лишать себя этого праздника. Знаю только, что если нет той страны, то нет и праздника. Поэтому у меня есть ощущение изменившегося исторического ландшафта — для меня это очень важно.
Из состоявшихся событий, если брать международные дела, безусловно, запомнился приход Трампа. Ничего нового я тут не скажу: все, кто считают себя политологами, экспертами и предсказателями будущего, провалились в своих прогнозах. Это тоже было очень любопытно, показательно и поучительно.
Что касается нас, России, то мне очень понравилось, что у нас урожай в этом году такой хороший был. Нам это очень кстати.
Подъем сельского хозяйства в России на фоне санкций — это тенденция, которую я бы выделил и тремя красными чертами подчеркнул.
Это крайне важно. Это дает нам модель для существования в дальнейшем. Все истории о том, что мы тут пропадем, сдохнем с голоду без европейских сыров, что экономика страны разорвана в клочья — ничего этого 2017 год не подтвердил.
Трудности есть. Денег стало меньше. Благосостояние упало. Но всё это не смертельно. Когда случилось нечто подобное в прошлый раз: цена на нефть упала, санкции ввели из-за Афганистана, — у нас страна развалилась. А сейчас нет.
Больше того, я думаю, что тот опыт 1990‑х годов тоже сказался. Генетический опыт, набранный поколениями, — он сказался и помог нам всё это преодолеть. Цена на нефть у нас в этот раз тоже рухнула неслабо. Я помню, как когда-то разговаривал с Ельциным и в конце беседы позволил себе сказать ему: Борис Николаевич, Вы вообще-то мужик крепкий, масштабный, жалко только, что Россия Вам досталась в такой переломный момент. А он ответил: да цена на нефть-то была какая — 17 долларов за баррель!
И столько в этих словах было неподдельного горя! На какие только унижения не пришлось идти, потому что 17 долларов за баррель. Ехать в Вашингтон, петь гимны Америке, покупать «ножки Буша» и жрать их потом — страшно вспоминать, через какой позор и унижение нам пришлось пройти в 90‑е годы.
Тот факт, что в этот раз мы не дали вогнать себя в позор и унижение, не провалились в ту пропасть 90‑х годов, которая снова перед нами маячила, для меня оставляет самую светлую память о 2017 годе.
Посмотрите, какие интересные у нас в этом году были «трудности», какие линии разлома. Одним нравится «Матильда», другим не нравится «Матильда». Е-мое! Да благословен тот край, в котором это главная проблема в жизни. А те страшные козни, которые мы испытываем со стороны Международного олимпийского комитета? Ломаем копья, спорим: ехать нам на Олимпиаду или не ехать. По сравнению с войной, по сравнению с угрозой голода, по сравнению с теми страшными испытаниями, через которые нам не так давно довелось пройти… Это близко не стоит.
Поэтому, когда я слышу от людей, которых в интернете называют «всёпропальщиками», что Россия в кризисе, Россия идет ко дну, то хочется им сказать: ребята, вы или не видели настоящего кризиса, или забыли о нём.
— Наши западные «партнеры», когда вводили санкции против России, как раз ожидали, что мы вернемся в 90‑е годы, развалимся, пойдем ко дну. Если всего этого не произошло, то будет ли Запад с нами разговаривать и принимать такими, какие мы есть, а не добиваться «смены режима»?
— Будет-будет. Куда он денется? Запад неоднороден: часть его политиков, правящих элит и дальше будет настаивать, что Россию надо вообще изъять с политической карты как геополитическую реальность. Они будут для этого любые способы применять, недаром же они сейчас готовят очередной страшный список, кого бы им отключить от банковской системы.
Я бы никаких иллюзий о возможном «прорыве» в отношениях с Западом не строил, но и попыток договориться с теми, кто готов договариваться, не оставлял. Жизнь в конце концов всё приведет к норме, всё «устаканит», но нам надо переждать этот период и выдержать характер. Пока они нам навстречу не идут и в ближайшее время не пойдут, но телодвижения будут, и надо правильно себя с ними вести.
— Вот, кстати, о «телодвижениях». Очень неожиданные деятели стали сейчас делать телодвижения в адрес России. Например, президент Литвы Даля Грибаускайте заявила, что Литве нужны хорошие отношения, что нам выгодно торговать, а не воевать, и, хотя Литва останется верна своим принципам, мы могли бы развивать бизнес-сотрудничество. Нужно ли России идти навстречу подобным деятелям, учитывая всё, что Грибаускайте за эти годы наговорила про «террористическое государство» и «паранойю» российского лидера?
— Хотите — оставьте это, хотите — вырежьте, но я так скажу: мелкие они все людишки! Мелкие, пакостные и жалкие. Пока они все рассчитывали, что дотации из Европы будут вечно, они говорили одно. Когда стало понятно, что в нынешнем объеме они денег от Европы не получат, начали говорить другое. Они стали задумываться: а как им жить дальше?
И эти мелкие людишки включают остатки того хорошего, что у них было заложено в головах в Советском Союзе.
Определенные навыки разумной политической деятельности, разумного отношения к делу, которые Грибаускайте забыла, — она их сегодня вспомнила. Надо же, с Россией выгодно торговать, а не воевать! Вспомнила-таки курс политэкономии в Ленинградском университете имени Жданова. Диалектику вспомнила, марксизм-ленинизм, Гегеля, Маркса.
Как все эти экономические «чудеса» в Европе делаются? Дают полякам 150 миллиардов — есть экономическое «чудо». Не дают — нет экономического «чуда». А уж ребятам в Прибалтике, у которых половина населения отчалила, а вторая половина тоже, прямо говоря, не роскошествует, — им-то чего Россию отталкивать? Когда «волшебный кран» денег из Евросоюза закроется, они быстро там в разум войдут.
Народ-то в Прибалтике нормальный. В народе там и не было никогда ненависти к России. А вот политические круги — их биографии мы тоже хорошо знаем.
— У наших соседей позиция сейчас такая: мы с вами готовы больше сотрудничать, торговать, но своей антироссийской позиции не поменяем. Поляки, например, говорят: мы хотим работать с Россией в экономической сфере, но от своей политики в ее отношении не откажемся. А Москва, если она хочет улучшения отношений с Варшавой, пусть изменит свое поведение на Украине и признает снос советских памятников внутренним делом Польши. Как мы должны реагировать на подобные предложения?
— Если мы, условно говоря, «замиряемся», отношения между нами перестают быть острыми и начинаются какие-то движения навстречу друг другу, то мы можем поговорить с другой стороной по очень спорным идеологическим, гуманитарным вопросам.
Я всегда говорю, что роль наших союзников по антигитлеровской коалиции в Великой Отечественной войне всегда можно рассматривать в зависимости от наших отношений. Если у нас острая фаза, то у нас одна правда. Мы говорим: ребята, да шли бы вы лесом, и без вас бы победили. И это правда.
Но если у нас нормальные, здравые человеческие отношения и мы не в острой фазе и не в холодной войне, то почему бы нам не сказать: да, мы помогли друг другу. Вы нам тушенку посылали — спасибо, нам ваша тушенка пригодилась. И это тоже правда.
Почему бы нам это не сказать, если вы люди. Но если вы к нам не как к людям, то извините, тогда мы включаем другую правду. Подавитесь своей тушенкой, и без вас бы победили.
Согласиться на то, что мы с вами будем торговать, а вы будете сносить наши памятники? Вот это вы уже к нам не как к людям. Вот этого уже, по-моему, делать нельзя. Это была бы большая ошибка.
Если уж честно, то нам бы тоже надо бы больше заботиться о наших памятниках, делать их лучше, ухаживать за ними. Многие из этих памятников с точки зрения представлений современных людей об искусстве, может быть, не вызывают восторга. Но при чём здесь это? Эта история не про искусство. Это памятники погибшим людям. Людям, отдавшим жизнь за свободу, за освобождение мира от фашизма.
Вы бульдозерами вырываете из памяти важный кусок собственной истории, собственной жизни. Задайтесь сами вопросом, зачем вы это делаете, и вы сами себе ответите, нужно ли их сносить. Я всегда говорю: пока мы жили в Советском Союзе, мне казалось, что наши мемориалы слишком большие, чрезвычайно помпезные. Их гранитная и бетонная мощь мне всегда казалась какой-то подавляющей. Мне всегда хотелось к ним чего-то человеческого добавить.
Но сейчас, когда эта память под угрозой, когда под угрозой прошлое, под угрозой подвиги, под угрозой какие-то наши основы, я не дам в обиду ни бронзовых, ни гранитных солдат.Микеланджело они или не Микеланджело — плевать я на это хотел. Пусть стоят. Эти памятники не просто произведения искусства: они обросли плотью и кровью народных основ. Поэтому их не надо трогать. А кто трогает — по башке надо дать. И не торговать с ними.
