Начиная с момента восстановления независимости численность населения Латвии неуклонно снижается. Если в 1991 году в республике проживало 2,6 млн человек, то сейчас, по официальным данным, их осталось уже менее двух миллионов. Как долго эта тенденция будет продолжаться, какова политика правительства в области демографии, а также что необходимо делать для остановки данного процесса, аналитическому порталу RuBaltic.Ru рассказал демограф, профессор Латвийского университета Петерис ЗВИДРИНЬШ:
— Г‑н Звидриньш, некоторое время назад журнал Politico выпустил статью, в которой Латвия была названа «исчезающим государством». То есть в стране настолько всё плохо в области демографии?
— Так категорично я бы утверждать не стал. В прошлом году у нас на свет появилась 21 тысяча новорожденных. Их средняя продолжительность жизни будет примерно 70 лет, и у них самих через 20–30 лет будут рождаться дети. Так о каком исчезновении государства может идти речь, если эти люди будут жить дольше?
Я думаю, что естественная убыль населения у нас прекратится где-то в середине 2030‑х годов. Конечно, населения будет меньше, однако то, что оно совсем исчезнет, — ну, это перебор.
— Но пока еще население Латвии уменьшается. Сколько человек страна потеряла за прошедший год?
— Да, конечно, население Латвии уменьшается. Как и весь период независимости. Мы завершили прошлый год с минусами, которые были довольно большие.
Общая численность населения за 2017 год снизилась более чем на 20 тысяч человек. В том числе 12,3 тысячи мы потеряли из-за того, что люди больше уезжали из страны, чем приезжали, а почти 8 тысяч — из-за превышения смертности над рождаемостью.
К сожалению, в прошлом году родилось на тысячу человек меньше, чем в 2016‑м. Да, может быть, снижение, с одной стороны, не очень большое, однако если мы будем вычислять суммарный показатель рождаемости, т. е. среднее число родившихся детей на одну женщину репродуктивного возраста, то мы увидим, что он также несколько снизился. Если в 2016 году у нас был рекордный показатель за последние десять лет — 1,74, то теперь он не больше 1,7.
Я говорю «не больше», так как пока еще мы не имеем данных о количестве детей, которых родили постоянные жители Латвии, находившиеся за рубежом в момент рождения ребенка. По новой методике эти дети также относятся к Латвии, и в год их получается где-то 300–400 человек. И если мы добавим эту цифру, то получится ровно на тысячу детей меньше, чем год назад. И коэффициент будет как раз примерно 1,7.
— Но ведь разница между этими коэффициентами: в 2016 году (1,74) и нынешним (1,70) — не такая уж и большая. То есть получается, что показатель рождаемости у нас особо не изменился?
— Здесь надо обращать внимание на другую тенденцию. Если раньше этот коэффициент последние годы только рос: в 2016 году он был 1,74, в 2015‑м — 1,71, в 2014 году — 1,65, в 2013‑м — 1,53, а в начале десятилетия вообще 1,40, — то сейчас, как мы видим, он начинает снижаться.
То есть у нас начался поворот в обратную сторону, и я ожидаю, что в текущем году этот коэффициент будет еще меньше. Если изобразить полученные данные на графике, то пик рождаемости у нас прошел и начался спад.
К сожалению, у нас снижается количество матерей репродуктивного возраста, а скоро оно снизится еще больше. Ведь сейчас к возрасту рождения первого ребенка подходят те, кто родились в 1990‑х. А все мы помним, что в этот период в Латвии резко упало количество родившихся, и скоро мы пожнем эти плоды. Поэтому, когда в разных национальных планах указывалось, что количество умерших и родившихся может сравняться, я такого оптимизма не разделял. Я лично писал в научных статьях, что надеяться на это в ближайшее время нет никакого основания, но к середине 2030‑х годов такое вполне может произойти.
— На Ваш взгляд, принимает ли правительство Латвии какие-то меры для увеличения рождаемости?
— В прошлом году в этой сфере произошли довольно ощутимые изменения. Были увеличены пособия для семей с детьми. Особенно выросли пособия за третьего ребенка. Если раньше оно составляло округленно 34 евро, то сейчас — 100 евро. Правда, удельный вес третьего, а также четвертого и более ребенка среди всех новорожденных в последние годы составляет примерно 20%. Будут ли рожать многодетные матери четвертого или пятого ребенка — это еще вопрос, но всё же имеющееся пособие даст им ощутимую помощь.
Да, конечно, может быть, эта мера не самая лучшая для нашей политики в целом, но нельзя и отрицать, что она может дать некоторые результаты.
Хотя я лично считаю, что лучше бы было значительно увеличить пособие на второго ребенка, что могло бы способствовать тому, чтобы в семье было не один, а два ребенка. Однако второй ребенок среди родившихся детей составляет почти 40%, и естественно, что увеличение пособия приведет к повышению бюджетных расходов.
Кроме этого, нынешнее правительство ссылается на документы, доказывая, что стране нужно делать акцент на третьего ребенка. Ведь нынешнего коэффициента рождаемости явно недостаточно для воспроизводства населения. Надо, чтобы он был минимум 2,15, то есть наши женщины должны родить не одного, а минимум двух, но лучше двух-трех детей.
— А если говорить о проблеме эмиграции, здесь результатов что-то не видно?
— Сейчас это основной вопрос: как изменятся эти показатели. Пока никакого перелома мы не имеем. Прошлый год был такой же, как и предыдущий. Но я считаю, что мы потеряли не 12 тысяч, а больше, так как многие из тех, кто уезжает, не регистрируют свой отъезд. По некоторым оценкам, это число может быть на 25% выше.
Фактически мы теряем из-за эмиграции более тысячи человек в месяц. В месяц примерно уезжает население таких городов, как Валдемарпилс, Пилтене, Павилоста, Субате или Седа. В целом за счет миграции и естественной убыли в год мы теряем два десятка таких городов.
Так что положение здесь очень неудовлетворительно, и можно только удивляться, почему этому вопросу со стороны правительства уделяется так мало внимания.
Например, в соседней Литве уже два года действует политика по работе с диаспорой. В свою очередь, Латвия только начинает думать над этим. В целом ситуация в Литве не лучше, чем у нас. У них тоже население сильно сокращается, и в относительном плане по убыли людей эта страна находится на первом месте среди всех государств, входящих в Евросоюз. Второе место занимает Латвия, но по той же миграционной политике Литва опережает Латвию.
Также можно активнее работать и с теми, кто хочет вернуться в Латвию. Ведь где-то 30–40% из числа уехавших думают о том, чтобы вернуться. В этом плане, я считаю, наша политика тоже довольно пассивная. Однако радует, что хотя бы в государственных организациях начались разговоры о том, что нужно серьезно работать с диаспорой, а ведь еще в начале десятилетия наши чиновники говорили, что они в общем удовлетворены имеющимися миграционными показателями.
— По Вашему мнению, что необходимо делать для остановки депопуляции?
— Главный фактор — это, конечно, стимуляция рождаемости. Также важен миграционный вопрос. Но кроме этого есть еще много сфер, где необходимо работать. Например, очень нужны меры в области здравоохранения и качества жизни населения. Мы по показателю здоровья находимся на 78‑м месте в мире, а по уровню образования мы заметно выше, на 32‑м месте.
— Но разве здоровье — это не демография, ведь смертность — это один из связанных с ней процессов?
— Продолжительность жизни у нас довольно высокая, но если говорить о качестве жизни, то тут не всё так однозначно. Ведь главное, чтобы человек жил без инвалидности и без серьезных заболеваний. Так что нам очень важно получить лучший результат в отношении состояния здоровья населения.
Вообще в Латвии примерно 10% населения погибает преждевременной смертью. Люди гибнут в транспортных происшествиях, и этот вопрос тоже надо решать.
То есть мне кажется, что надо видеть картину в целом. У нас должна быть разработана комплексная и долгосрочная программа. В 1980‑х годах в Латвии такая программа была, и она дала положительные результаты. К сожалению, сейчас еще нельзя сказать, что такая программа принята. Имеются только отдельные мероприятия, однако комплексного подхода нет.
