Невинный вопрос сбора клубники оказался в эпицентре политической жизни Эстонии. Одни эстонцы требуют вернуть к лету на клубничные поля украинских чернорабочих, другие призывают собирать урожай своими силами и вообще не отдавать эстонские рабочие места иностранцам. Традиционно поставлявшая неквалифицированную рабочую силу на Запад Эстония оказалась на перепутье: не принимать инородцев на эстонской земле либо поддерживать экономику за счет гастарбайтеров.
«Они порядочные, честные и старательные — хорошие работники. Они приезжают сюда зарабатывать деньги, в которых нуждаются их семьи, и довольны зарплатой, которую готовы платить любители клубники в Эстонии. Дело не в национальности, а в трудолюбии и желании. Эстонцы счастливы, когда имеют возможность наслаждаться собранной проворными руками украинцев эстонской клубникой, выросшей в эстонской земле», — написали эстонские фермеры в открытом письме министру сельского хозяйства Эстонии и призвали вернуть на клубничные поля украинских заробитчан.
Владельцы сельхозугодий пишут, что тонны клубники могут сгнить на полях из-за безответственности политиков, которые лишили фермеров сезонных рабочих. Если эстонские власти хотят в этом сезоне клубники, они должны либо сами идти ее собирать, либо пустить на плантации полторы тысячи гостей с солнечной Украины.
Потому что безработные граждане Эстонии за ту зарплату, что им предлагают на сборе клубники, в прямом смысле спину ломать не станут.
Тема форсированного возвращения в поля чернорабочих из Восточной Европы (в самой Восточной Европе — из стран «Восточного партнерства» во главе с Украиной) злободневна практически для всех стран ЕС. И на западе, и на юге Европы в последние недели думают, какое из двух решений будет меньшим злом: досрочно открыть границы для гастарбайтеров и подвергнуть себя риску второй волны коронавируса или оставить границы закрытыми для сезонных рабочих и тем самым еще сильнее подорвать свою экономику.
Однако для Эстонии вопрос намного масштабнее.
Прибалтийская республика пытается определиться, чего она больше хочет: стать развитой западной страной, растущей за счет иностранной рабсилы, либо остаться «Эстонией эстонцев», в которой все рабочие места забронированы для представителей титульной нации.
За второй вариант выступают правящие эстонские ультраправые, лозунг которых на сегодняшний день можно определить как «клубнику — эстонцам!»
«Я считаю, что мы не можем обменять наше государство на несколько тонн клубники. Для этой проблемы необходимо найти другое решение», — заявил министр внутренних дел Эстонии, лидер Консервативной народной партии (EKRE) Март Хельме.
Скандальный лидер националистов обращает внимание на то, что в Эстонии сейчас находятся 50 тысяч иностранцев с рабочими визами. «Столько же жителей, например, в Пярну. А теперь выясняется, что мы ничего не можем сделать без украинцев. Не можем собирать клубнику, не можем заниматься сваркой, не можем строить. А скоро мы, видимо, не сможем без украинцев выпускать газеты, делать телепередачи», — возмущается Хельме.
В этом заявлении звучит неизбывный страх эстонских националистов перед инородцами, которые опять понаедут и отнимут у эстонцев их эстонскую землю.
Из-за этого страха невинный «клубничный» вопрос оказался в эпицентре общественно-политической жизни. Эстония столкнулась с трудноразрешимой для себя дилеммой.
С одной стороны, деградация гигантской Украины вследствие ее «европейского выбора» дает постсоветской республике, традиционно поставлявшей более богатым и платежеспособным неквалифицированную рабочую силу, войти в «элитный» клуб стран, которые сами принимают у себя гастарбайтеров. С другой стороны, будит затаенные фобии маленького исчезающего народа.
В мире осталось менее миллиона живых носителей эстонского языка. Эти носители вдобавок эмигрируют в соседнюю Финляндию и Западную Европу, где со временем ассимилируются и забывают свое эстонское происхождение. В таких условиях принимать в стране десятки тысяч выходцев с Украины просто небезопасно, как бы ни было при этом приятно потомкам немецких и шведских крепостных ощущать себя плантаторами — владельцами добровольных рабов.
Так что «клубника» вызывает в Эстонии нешуточные страсти.
Одни эстонские политики заявляют, что нет в Европе таких развитых стран, которые собирали бы клубнику руками своих граждан, без гастарбайтеров. Другие кричат про спасение эстонского национального государства, которое уничтожают фермеры-либералы, предающие свой народ за клубнику.
Нечто подобное эстонское общество переживало полвека назад, когда Советский Союз задался целью модернизировать Эстонскую ССР, превратив ее из отсталой аграрной республики в «витрину социализма» с высокотехнологичной крупной промышленностью, самой современной инфраструктурой и комфортной городской жизнью.
Быстро создать все это силами одного местного населения было невозможно, поэтому Таллин стал центром трудовой миграции из других союзных республик. Больше всего в Эстонию переехало рабочих из РСФСР и…Украинской ССР.
Эстонцы, как и сегодня, оказались перед дилеммой. С одной стороны, им очень нравилось менять неотапливаемые хутора с удобствами во дворе на теплые и комфортные городские квартиры. С другой стороны, с каждым годом нарастало раздражение на понаехавших «советских оккупантов» славянского происхождения, из-за которых Эстония перестает быть эстонской.
После выхода из состава СССР в 1991 году пришедшие к власти эстонские националисты решили эту проблему просто, быстро и радикально.
Они лишили гражданства Эстонии всех ее жителей, прибывших в страну после 1940 года.
Новоявленные «негры» (так в просторечье прибалтийские русские стали называть неграждан Латвии и Эстонии) были поражены в фундаментальных правах и поставлены перед выбором: «валить в свою Россию» (вариант — на свою Украину, в свою Беларусь и так далее) или оставаться жить в Прибалтике на положении «людей второго сорта».
К такому же радикальному и основанному на нарушении прав человека решению проблемы одновременно необходимых и ненавистных на эстонской земле украинских заробитчан националисты Эстонии могут прийти и сегодня.
