Настоящий текст — попытка создания каталога «мелких» тактик, применяемых Эстонским государством вообще и эстонской полицией в частности против свободы собраний. И речь не пойдет о тактических приемах полиции в деле разгона демонстраций: силовое прекращение собраний в Эстонии редкость (хотя и проявляется ярко — вспомним «бронзовую ночь»). Нет, речь пойдет о тех приемах, которыми власти пытаются не допустить проведения неугодных собраний.
Нормативная база
До 2014 года в Эстонии был вполне приличный Закон о публичных собраниях, сопровождаемый достаточной судебной практикой. Согласно этому закону, от лица «государства-участника», подписавшего многочисленные международные договоры, регулирующие свободу собраний, выступали местные самоуправления. Уведомления о собраниях поступали к ним, а они уже связывались с полицией и скорой помощью. Префект полиции мог собрание запретить, если оно подпадало под категорию запрещенных (была отдельная статья в законе — «запрещенное собрание») или планировалось к проведению в запрещенном месте. Каталог таких мест тоже был указан в законе, — например, собрание нельзя было проводить под линиями электропередач.
Местное нормотворчество в Эстонии имеет свою специфику. Местные самоуправления издают нормативные акты (постановления) в двух случаях: если это прямо предписано законом или если решение конкретного вопроса не входит в чью-либо еще компетенцию. Специфика же заключается в том, что до административной реформы, начавшейся в 2017 году, в Эстонии было около 240 местных самоуправлений. И если очередной закон предписывал разработку и принятие нового постановления, то все 240 самоуправлений ждали, пока это сделает город Таллин. Потому как собственных ресурсов для разработки такого количества нормативных актов, кроме как у крупных по эстонским меркам городов, ни у кого не было.
Гораздо проще и дешевле было «списать» или по меньшей мере «принять за основу» соответствующий таллинский акт. Так или иначе, сложился обычай «списывать» у Таллина.
Поэтому, когда в 2005 году Таллинское городское собрание приняло постановление «Правила общественного порядка и проведения публичных собраний в городе Таллине», на что закон в части собраний его не уполномочивал, то это постановление «списали» по инерции многие самоуправления, в том числе волость Вайвара — так называется местное самоуправление, в котором находится поселок Синимяе, где ежегодно в конце июля собирается международная компания ветеранов ваффен СС, неонацистов и эстонских политиков.
Таллинское же постановление, практически ничего не говоря собственно о свободе публичных собраний, вводило новую категорию — «общественное мероприятие». Пример — ярмарки, спортивные состязания и т. п., претендующие на занятие публичных пространств: площадей, улиц. На эти «общественные мероприятия» не распространялась свобода собраний и сопряженные с ней бонусы, связанные прежде всего с безвозмездным занятием публичного пространства и безвозмездными же услугами полиции и медицинских служб, а также уведомительный характер регистрации.
О проведении «общественного мероприятия» следовало не уведомлять, а ходатайствовать, а все перечисленные услуги были платными, — в частности, местные власти могли потребовать, чтобы порядок на таком мероприятии обеспечивала охранная фирма. «Взамен» очень быстро сложилось понимание того, что «общественные мероприятия», в отличие от публичных собраний, могут быть закрытыми.
Никаких протестов со стороны государства по поводу возведения в правовую норму «общественных мероприятий» не было, поскольку, действительно, и самого понятия в законодательстве не было. Следовательно, вопрос находился в «ничьей компетенции».
Столь длинная вводная была нужна для того, чтобы показать, каким образом возникла практика злоупотреблений «общественными мероприятиями» и как она развивалась. Автор, как бывший русский омбудсмен в Эстонии, был юрисконсультом при подготовке и «постпродакшену» очень многих собраний и представляет свои заметки на основании личного опыта.
Юрисконсульт был жизненно необходим на всех этапах проведения собраний, потому что любимой игрой чиновников местных самоуправлений, и прежде всего Таллина, было водить за нос антифашистов, сознательно подменяя требования к публичным собраниям требованиями к общественным мероприятиям. Например, требуя при регистрации собрания письменного подтверждения от охранной фирмы о том, что та будет нести ответственность за охрану порядка на публичном собрании. Приходилось разъяснять товарищам, что требование это незаконное и что охрану порядка обязана обеспечивать полиция, причем бесплатно…
Второе направление злоупотреблений — регистрация публичных собраний как общественных мероприятий. Этим, как уже было указано, занимались в основном власти Вайвараской волости. Под «мероприятия» эсэсовцев «столбили участок» в десятки гектаров (причем с каждым годом площадь всё расширялась), нанимали охранную фирму, которая на подступах к Гренадерской горке «тормозила» приехавших выразить свой протест антифашистов, поскольку мероприятие «частное» и «закрытое». Хотя с десяток журналистов режимных СМИ там всегда присутствовал, не говоря уже о политиках.
Продолжая тему нормативной базы, лишь упомянем пакет «законов “бронзовой ночи”» и сфокусируемся на том, что в 2014 году Закон о публичных собраниях отменили, а соответствующие положения стали частью Закона об охране порядка. Сразу бросается в глаза семантическое различие: если в Законе о публичных собраниях свобода собраний выступала как «право человека», то в Законе об охране порядке она уже воспринимается как угроза общественному порядку. Весь сюжет с «общественными мероприятиями», бывший до этого самодеятельностью самоуправлений, перекочевал в новый закон. Сами же самоуправления потеряли свою компетенцию в части регистрации собраний — она перешла к полиции.
Также в новом законе был «забыт» особенный порядок обжалования отказов в регистрации собраний: ранее административные суды были обязаны рассматривать подобные жалобы в течение дня. Теперь же такие жалобы рассматриваются в общем порядке, т. е. решение суда практически гарантированно появляется позже дня собрания, в связи с чем число таких жалоб резко сократилось.
Полицейские тактики
Обнаружить какую-то систему в этом каталоге будет непросто, потому что есть устойчивое впечатление, что каждый отдельный чиновник вредит так, как может. Тем не менее какие-то блоки выделить можно.
Общий смысл этих полицейских «мероприятий» в том, чтобы люди, проводящие неприятные режиму собрания, потеряли к этому интерес. Тут можно выделить прямые и косвенные угрозы спровоцировать увольнение с работы, безосновательные штрафы, чрезмерные транзакционные расходы при регистрации собраний, очень часто связанные с предъявлением незаконных или бессмысленных требований.
Спектр этих мероприятий широк — вплоть до похищения «для допроса» организатора собрания в день самого собрания. А без присутствия на месте организатора проводить собрание нельзя.
Приведем несколько примеров. Так, совершенно оригинальной мерой стала провокация в отношении организатора шествия «Бессмертного полка» в Таллине в 2017 и 2018 годах Сергея Чаулина. Один эстонский доброхот обратился в прессу с заявлением, в котором требовал разобраться с «моральным обликом» фирмы, в которой работает Сергей.
Основанием для этого была изготовленная самим заявителем фальшивка — листовка с призывом участвовать в шествии «Бессмертного полка», на которой был изображен логотип фирмы, в которой работает Сергей. Цель этой провокации была очевидна — добиться увольнения Сергея за «действия, наносящие вред репутации фирмы». До этого при аналогичных обстоятельствах (правда, реальных) пострадал Аллан Хантсом: про того нашли фотографию в Facebook с погрузки гуманитарной помощи Донбассу, где картонные коробки скреплялись лентой… с логотипом фирмы, в которой работал Аллан. Которую он вытащил из мусорного контейнера: не пропадать же добру…
Протестные акции антифашистов в волости Вайвара (контрсобрания) всегда имели одну особенность: антифашисты не должны туда добраться. Это значит, что машину с пикетчиками обязательно остановят по дороге, найдут «нарушение» и, после шести часов составления протокола, отпустят. Со штрафом.
Если же антифашисты доберутся до Гренадерской горки общественным транспортом, то на само «мероприятие» их не пустят. Потому что оно «закрытое» и «частное». Практически семейное. И граница, за которую нельзя заходить, вот здесь. Охраняется крепкими ребятами из частного охранного предприятия. Если же антифашисты затеют свою протестную акцию на «границе» мероприятия, то их заберет уже полиция. И увезет. Для «дачи свидетельских показаний» по делу о нарушении Закона об охране порядка. Потому что уведомление о пикете, переданное в полицию по электронной почте, до полиции не дошло. В связи с чем заводится дело об административном правонарушении. Письмо с уведомлением, конечно, найдут. Через год, когда придет срок выносить решение по делу. Все примеры — реальные.
Отдельный сюжет — перехват народных инициатив. Легендарный «Ночной дозор» (движение с целью защиты памятника «Бронзовый солдат» — прим. RuBaltic.Ru) был движением до тех пор, пока парочка умников не зарегистрировала соответствующее НПО. И теперь в Таллине уже «Ночной дозор» «столбит участок» на 9 мая на Военном кладбище, куда перенесен «Бронзовый солдат», и не разрешает шествию «Бессмертного полка» что-либо делать на «своей» территории.
Да, кстати, и «собрание», которое проводит «Ночной дозор», тоже называется «Бессмертный полк». Выглядит как стенд с фотографиями. Та же тактика применялась полицией ранее на Тынисмяги, где «Бронзовый солдат» стоял до апреля 2007 года, — там на 9 мая всегда регистрировались какие-то забеги, пикники и пр., что позволяло полиции запрещать собрания антифашистов, а по сути народные собрания. Мол, площадка уже занята…
При этом разработанные БДИПЧ ОБСЕ Руководящие принципы по свободе мирных собраний прямо указывают на допустимость одновременных собраний в одном месте, и в особенности контрсобраний. Но, несмотря на декларируемую универсальность прав человека, в случае с Эстонией мы имеем дело с какой-то специфической эстонской свободой собраний. Которой в принципе и быть-то не должно.
Особая тема — «открытость» полиции. В 2016 году к группе, готовившей проведение «Бессмертного полка» (впервые) в Таллине, прикрепили двух «друзей» из полиции. Задача которых, с их слов, состояла в максимальном содействии проведению шествия. «Звоните нам по всем вопросам, с любой проблемой». Когда же прямо на улице «охранка» похитила организатора шествия Дмитрия Линтера и надо было принимать решение о том, что же делать дальше, их телефоны сразу же замолчали.
Выезжать перед собранием в Россию — себе дороже. Это в полной мере ощутил на себе Дмитрий Линтер: его на границе продержали 11 часов. Пограничники, которые входят в состав Департамента полиции и погранохраны. При этом в Таллине того же Линтера ждал для «беседы» комиссар полиции. Дежурных, которых тоже вызвали, комиссар не принял, потому что какой смысл разговаривать с ними без организатора? Казалось бы, что стоит комиссару набрать номер в Нарве и потребовать отпустить Линтера, т. к. он нужен в Таллине? А зачем?
К области умозаключений относится то обстоятельство, что, по всей вероятности, в отношении большинства активистов силовиками составлены психологические профили. Т. е. если антифашист и общественник Андрей Заренков, например, образцовый семьянин, то трехчасовой досмотр на границе будет не только у него, но и у его жены и дочери, хотя те от общественной деятельности далеки. И даже без Андрея их будут досматривать долго и с пристрастием. Даже с маленьким ребенком — внучкой.
Интересно, что спецслужбы в Эстонии практически не практикуют «плату за молчание», т. е. предоставление каких-то «бубликов» в обмен на отказ от активной общественной деятельности. Если же они вербуют кого-то работать на себя, то такие люди обычно очень быстро раскрываются…Приближается 9 мая, и в Таллине снова пройдет шествие «Бессмертного полка». Обязательно пройдет, хотя палок в колёса полиция сует столько же, сколько и раньше. Перемалывание этих палок в щепки — будни правозащитников и антифашистов, о которых широкая публика, как правило, представления не имеет. О чём и хотелось рассказать.
