Президент Латвии Эгил Левитс довольно своеобразно поздравил население со светлым праздником Рождества Христова. Глава государства пожелал латвийцам в новом году избавиться от советского наследия и догнать по уровню развития европейские страны. Народ Латвии теперь долго будет гадать, что должен принести (а что — унести) Санта-Клаус, чтобы исполнить пожелания Левитса.
«Латвия и, конечно же, весь мир вступают в новое десятилетие. Я бы посоветовал всем 1 января 2020 года осмотреться — как мы выглядим здесь сейчас, как выглядит моя жизнь, как выглядит страна, как выглядит мир. Запомните это. И потом, 1 января 2030 года, снова взгляните — […] и тогда мы сможем сравнить, как развивалась Латвия и что развивалось в вашей жизни в это десятилетие. Чтобы это сравнение было позитивным, очень позитивным для Латвийского государства, мы можем пожелать, чтобы оно сейчас, в этом десятилетии, которое мы начинаем […], стало нормальной современной европейской страной. Чтобы, как и во всех других европейских странах, у нас больше не было никакого наследия прежнего режима…», — пожелал латвийцам президент страны Эгил Левитс, поздравляя страну с Рождеством.
Обращение к нации, как видно из приведенной цитаты, получилось нетривиальное. Больше того — выдающееся. Можно даже сказать — историческое.
Президент Латвии между делом упомянул, что Латвия не является нормальной современной европейской страной.
То есть подтвердил все то, что многократно говорила «кремлевская пропаганда»: Латвия, как и другие Прибалтийские страны, нереферентна как образец «европейского выбора». Она не может служить образцом ни в чем: ни в демократии, ни в экономике, ни в демографии, ни в правах человека. Какая нормальная современная европейская страна с негражданами, вытеснением родного языка каждого второго жителя, принуждением русских детей к обучению на чужом языке, повальной эмиграцией молодежи? Если это и Европа, то столетней давности, а не XXI века.
Теперь вот и первое лицо говорит: Латвия — не нормальная, не современная и не европейская. И желает ей такой стать к 2030-м годам.
Самое интересное — это что, по мнению Эгила Левитса, Латвии для этого нужно. Избавиться от «наследия прежнего режима», то есть от советского наследия. Говоря высоким слогом, преодолеть «наследие оккупации».
Инфантилизм главы прибалтийской республики феноменален. В будущем году будет 30 лет, как Латвия провозгласила восстановление независимости, еще через год — 30 лет распаду СССР и международному признанию Латвийской республики.
И спустя 30 лет «взрослой жизни» один из основателей «второй республики» желает, чтобы Латвия наконец преодолела наследие «темного прошлого», которое по-прежнему довлеет над ней и не дает догнать по уровню развития нормальные современные европейские страны.
Детское сознание у Эгила Левитса настолько довлеет над взрослым опытом, что президенту Латвии впору не только желать населению избавления от «наследия оккупации», но и писать письмо с просьбой об этом какому-нибудь зимнему волшебнику.
Для начала стоит определиться, какому именно. У латышей вообще-то есть свой — Зиемассветку вецитису, который живет в деревне на берегу Балтийского моря, а под Рождество наведывается к детям по всей стране. Впрочем, ему писать ненадежно. Когда такое было, чтобы латвийские власти рассчитывали на собственные силы, а не надеялись на чудо извне?
Взывать к Деду Морозу в Латвии — подсудное дело. Служба госбезопасности может трактовать это как государственную измену и призыв к повторной оккупации Латвии восточным соседом. Единственный источник легитимного чуда — западный Санта-Клаус. Представим, как может выглядеть письмо к нему президента Латвии.
«Дорогой Санта! Меня зовут Эгил, мне 64, и в этом году я был хорошим мальчиком, за что депутаты даже выбрали меня президентом Латвии. Хочу попросить у тебя лошадку и еще чтобы Латвия стала нормальной современной европейской страной. Для этого ей надо преодолеть наследие проклятого советского прошлого и избавиться от всего, что все еще связывает его с оккупационным режимом Советов».
Пойдем еще дальше и представим, что до Санты дошло это письмо и он исполнил мечты президента Латвии.
Наутро после Рождества Эгил Левитс просыпается под елочкрй с похмельной головой и обнаруживает, что от его любимой Латвии практически ничего не осталось.
Света в стране нет, потому что исчезли гидроэлектростанции на Даугаве, которые строили «оккупанты». Газа тоже нет, потому что пропала созданная «оккупантами» ГТС. Большая часть дорог либо вовсе исчезла, либо вернулись в состояние грунтовых.
Сотни тысяч людей оказались на улицах, потому что сгинули «хрущевки» и «брежневки», построенные в темные советские годы. Морские порты из современного состояния вернулись в убогое досоветское. Аэропортов или вовсе нет, или они способны принимать только допотопные «кукурузники».
Русских, хоть какая-то радость, снова мизерное количество, но титульной нации от этого не легче, потому что латышей — тоже. Поколения латышей времен советского «бэби-бума» не родились.
Балтский народ как был исчезающим, так и остался. Все стало даже хуже, чем было. Население мрет, как в Африке, потому что советской системы всеобщего бесплатного здравоохранения нет. Латышский язык исчезает еще быстрее, чем исчезал, потому что советская система всеобщего школьного образования тоже куда-то исчезла, и большинство латышей неграмотны, как при диктаторе Улманисе. Вся социальная инфраструктура в Латвии была построена ненавистными «оккупантами» — теперь ее нет, но нет и воспроизводства культуры.
Апокалиптическая фантазия? Возможно. Но неправдоподобная. На самом деле Эгил Левитс не смог бы этого увидеть.
Если бы Санта исполнил его мечту, президента Латвии тоже не стало бы, потому что и он — наследие предыдущей эпохи.
Левитс по своему генезису — советский кухонный диссидент. Он сам любит рассказывать журналистам, что сформировался как личность, когда ловил по ночам с отцом «Голос Америки». Вполне стандартный типаж: сотни тысяч таких шушукались по квартирам о «кровавом режиме», передавали друг другу из-под полы самиздат и свистящим шепотом пересказывали страшилки о десятках миллионов репрессированных, которых убили в ГУЛАГе только за то, что у них были интеллигентные лица.
В союзных республиках диссидентство обретало националистическую окраску, и в этом отношении Левитс тоже заурядный типаж. Впрочем, была черта, которая объединяла окраинных националистов с либералами-космополитами РСФСР. Инфантилизм.
Советское социальное государство породило больших детей, которым не надо было бороться за место под солнцем в условиях рынка, и от этого они в условиях полной защищенности и стабильности предавались по своим НИИ инфантильным мечтам о том, как «кровавый режим» когда-нибудь рухнет, и от этого на Марсе сразу станут яблони цвести.
Рождественское поздравление Левитса — далекий отзвук того советского/антисоветского инфантилизма. Президент Латвии такой же homo soveticus, как и весь ее политический класс. Немудрено, что с такими людьми во власти Латвия за 30 лет так и не стала нормальной современной европейской страной.
